А. Т. Твардовский

ЗА ДАЛЬЮ - ДАЛЬ
(Главы из поэмы)

Пора! Ударил отправлены?
Вокзал, огнями залитой;
И жизнь, что прожита с рожденья,
Уже как будто за чертой.

Я видел, может быть, полсвета
И вслед за веком жить спешил,
А между тем дороги этой
За столько лет не совершил;

Хотя своей считал дорогой
И про себя её берёг,
Как книгу, что прочесть до срока
Всё собирался и не мог.

Мешало многое другое,
Что нынче в памяти у всех.
Мне нужен был запас покоя,
Чтоб ей отдаться без помех.

Иллюстрации к поэме художника О.Г. Верейского. 1967 г.

Но книги первую страницу
Я открываю в срок такой,
Когда покой, как говорится,
Опять уходит на покой...

Я еду. Малый дом со мною,
Что каждый в путь с собой берёт.
А мир огромный за стеною,
Как за бортом вода, ревёт.

Он над моей поёт постелью
И по стеклу сечёт крупой,
Дурной, безвременной метелью
Свистит и воет вразнобой.

Он полон сдавленной тревоги,
Беды, что очереди ждёт.
Он здесь ещё слышней, в дороге,
Лежащей прямо на восход...

Я еду. Спать бы на здоровье,
Но мне покамест не до сна:
Ещё огнями Подмосковья
Снаружи ночь озарена.

Ещё мне хватит этой полки,
Ещё московских суток жаль,
Ещё такая даль до Волги,
А там-то и начнётся даль -
За той великой водной гранью.

И эта лестница из шпал,
Пройдя Заволжье,
Предуралье,
Взойдёт отлого на Урал.
Урал, чьей выработки сталью
Звенит под нами магистраль.

А за Уралом -
Зауралье,
А там своя, иная даль.

А там Байкал, за тою далью, -
В полсуток обогнуть едва ль, -
А за Байкалом - Забайкалье.

А там ещё другая даль,
Что обернётся далью новой.

А та, неведомая мне,
Ещё с иной, большой, суровой,
Сомкнётся и пройдёт в окне...

А той порой, отменно точный,
Всего пути исполнив срок,
Придёт состав дальневосточный
На Дальний, собственно, Восток,
Где перед станцией последней,
У пограничного столба,
Сдаётся мне, с земли соседней
Глухая слышится пальба...

Но я ещё с Москвою вместе,
Ещё во времени одном.
И, точно дома перед сном,
Её последних жду известий;
Она свой голос подаёт
И мне в моей дороге дальней.

А там из-за моря восход
Встаёт, как зарево, печальный.

И день войны, нещадный день,
Вступает в горы и долины,
Где городов и деревень
Дымятся вновь и вновь руины.

И длится вновь бессонный труд,
Страда защитников Кореи 1 .
С утра усталые ревут
Береговые батареи...

Идут бои, горит земля.
Не нов, не нов жестокий опыт:
Он в эти горы и поля
Перенесён от стен Европы.

И вы, что горе привезли
На этот берег возрождённый 2 ,
От вашей собственной земли
Всем океаном отделённый, -
Хоть в цвет иной рядитесь вы,
Но ошибётся мир едва ли:
Мы вас встречали из Москвы
И до Берлина провожали...

Народ - подвижник и герой -
Оружье зла оружьем встретил.
За грех войны - карал войной,
За смерть - печатью смерти метил.

В борьбе исполнен новых сил,
Он в годы грозных испытаний
Восток и Запад пробудил -
И вот -
Полмира и нашем стане!

Что ж, или тот урок забыт,
И вновь, под новым только флагом,
Жипой душе война грозит,
Идёт на мир знакомым шагом?

И, чуждый жизни, этот шаг,
Врываясь в речь ночных известий,
У человечества в ушах
Стоит, как явь и как предвестье.

С ним не забыться, не уснуть,
С ним не обвыкнуть и не сжиться.
Он - как земля во рву на грудь
Зарытым заживо ложится...

Дорога дальняя моя,
Окрестный мир страны обширной,
Родные русские поля,
В ночи мерцающие мирно, -

Не вам ли памятны года,
Когда по этой магистрали
Во тьме оттуда и туда
Составы без огней бежали;

Когда тянулись в глубь страны
По этой насыпи и рельсам
Заводы - беженцы войны 3 -
И с ними люди - погорельцы;

Когда, стволы зениток ввысь
Подняв над «улицей зелёной»,
Безостановочно неслись
Туда, на запад, эшелоны.

И только, может, мельком взгляд
Тоски немой и бесконечной
Из роты маршевой солдат
Кидал на санитарный встречный...

Та память вынесенных мук
Жива, притихшая, в народе,
Как рана, что нет-нет - и вдруг
Заговорит к дурной погоде.

Но, люди, счастье наше в том,
Что счастья мы хотим упорно,
Что на века мы строим дом,
Свой мир живой и рукотворный.

Он всех людских надежд оплот,
Он всем людским сердцам доступен.
Его ли смерти мы уступим?..
На Спасской башне полночь бьёт...

1 ...Страда защитников Кореи. - Имеется в виду война в Корее в 1950-1953 гг.

2 ...И вы, что горе привезли/На этот берег возрождённый... - Свыше половины вооружённых сил, участвовавших в корейской войне, были американскими.

3 Заводы - беженцы войны... - Во время Великой Отечественной войны многие крупные заводы были эвакуированы в восточные районы страны, главным образом в Сибирь и на Урал.

Настоящий расцвет личности, ее внутренней свободы, досто­инства, ответственности, характерный для оттепели, обусло­вил особенности поэмы А. Твардовского «За далью-даль» (1950-1960). Исследователь А. Македонов определил это произ­ведение А. Твардовского как поэму смены эпох, поиска истины. Здесь автор стремится понять и сказать всю правду «о времени и о себе», не перекладывая трудных решений на чьи-либо дру­гие плечи. По сравнению с предшествующими произведениями в поэме «За далью – даль» еще более усиливается лирическое начало, которое становится определяющим, структурообразую­щим. Все изображенное в произведении показано глазами лири­ческого героя, дано сквозь призму его восприятия, его пережи­вания, осмыслено им. Так эпическая по своей сути поэзия Твардовского, обращенная к переломным историческим пери­одам в судьбе народа, обогащается открыто выраженным лири­ческим пафосом и глубиной философского размышления о больных проблемах века, о своем жизненном пути.

Твардовскому «есть, что видеть, есть, что петь». И верно, он «поет» об обновленной стране, о стойкости, созидательной активности, «молодеческом резоне» народа-труженика. В главах «Семь тысяч рек», «Огни Сибири» активно используется лекси­ка и эпитеты высокого стиля («древо», «державный», «краса»), метафоры («семь тысяч рек», «единая семья», «кузница держа­вы», «Млечный путь», «огни Сибири»), фольклорные образы («матушка Волга», «батюшка Урал»). В главе «На Ангаре» описа­ние перекрытия реки разворачивается в картину праздника тру­да, победы человека в трудной борьбе со стихией и переходит в открытое авторское размышление о самом дорогом:

Ты здесь – венец красы земной,

Моя опора и защита И песнь моя –

Народ родной!

В этих главах, выражающих самые искренние чувства поэта, его благодарность родине за счастье быть с ней на ее трудном пути, автор порой бывает многословным и велеречивым (дума­ется, Твардовский с его удивительным чувством правды и не­приятием всякого рода украшательства сознавал это и сам, ког­да просил сотрудников редакции посмотреть завершенные гла­вы еще и еще раз: «По-моему, я в них воспарил»). С другой стороны, этот утверждающий пафос связан, думается, со стремлением поэта не дать усомниться в том действительно ценном, что было создано трудом народа за годы Советской власти.

Наибольшей художественной силой обладают главы про­изведения, в которых автор не «поет», а размышляет, где преобладает пафос анализа и самоанализа. Такой настрой за­дает избранный писателем жанр книги. Первые публикации отрывков из нее шли с подзаголовком «Из путевого дневни­ка». Здесь точно определены особенности произведения, связь его повествовательного сюжета (путешествие в про­странстве – через всю страну и во времени – из настоящего в прошлое и будущее) и сюжета лирико-психологического. В дневник заносится то, что человеку особенно дорого, что важно лично для него, и это придает произведению испове­дальный характер, усиливает эффект подлинности, достовер­ности всего, о чем идет речь в поэме. Дневник необходим и для того, чтобы понять самого себя, вызвать себя на беспо­щадный суд совести, «немую боль в слова облечь». Особую роль в этом «путешествии за правдой» (вспомним традицион­ный фольклорный сюжет) играют главы «С самим собой», «Друг детства», «Так это было».

Нет, жизнь меня не обделила,

Добром своим не обошла.

Всего с лихвой дано мне было В дорогу – света и тепла…

Чтоб жил и был всегда с народом,

Чтоб ведал все, что станет с ним,

Не обошла тридцатым годом.

И сорок первым.

Твардовский мыслит себя частью народа, он не представля­ет свою жизнь вне судьбы общей, и это придает характеру ли­рического героя черты эпические. Вот почему «я» в поэме Твар­довского постоянно сочетается с «мы». Но это не лишает авто­ра возможности и необходимости быть «за все в ответе – до конца».

Просто, искренне и мужественно, стремясь понять, а не осудить, приступает Твардовский к самому важному и трудно­му – размышлению о пути, пройденном страной после рево­люции, о своем понимании сталинской эпохи.

Так это было: четверть века Призывом к бою и труду Звучало имя человека Со словом Родина в ряду…

Мы звали – станем ли лукавить? –

Его отцом в стране-семье.

Тут ни убавить,

Ни прибавить, –

Так это было на земле.

Два лица выделены в этой главе из коллективного портрета современников, две отзывающиеся мучительной болью в душе лирического героя судьбы. Один – «друг пастушеского детства и трудных юношеских дней», перед которым лирический герой чувствует свою неизбывную вину (подробнее об этом поэт рас­скажет в главе «Друг детства»). С ним входит в главу образ «зре­лой памяти», от сурового лица которой никуда не деться, «да нам с тобой и не пристало». Второй герой, точнее, героиня – тетка Дарья из родной смоленской деревни,

С ее терпеньем безнадежным,

С ее избою без сеней,

И трудоднем пустопорожним,

И трудоночью – не полней…

Со всей бедой – войной вчерашней И тяжкой нынешней бедой…

Тетка Дарья – олицетворение совести народной, мнения народного, которое поэт ценит превыше всего и которое не позволит покривить душой, отступить от правды.

Глава «Так это было» имела для А. Твардовского принципи­альное значение. Вот слова поэта в передаче В.Лакшина: «Мне важно было написать это… Я должен был освободиться от того времени, когда сам исповедовал натуральный культ». О драме прозрения Твардовского размышлял и Ф.Абрамов: «Интелли­гент, крестьянин, да к тому же еще пострадавший от коллек­тивизации, правоверный коммунист, который все искренно оправдывал во имя революции… И силы ему давала вера, кото­рая сильнее была в нем, чем в других. Но так было, пока не по­шатнулась вера в Сталина, пока не грянул XX съезд… Вся пос­левоенная история – это раскрепощение».

Сочинение

Существенную основу поэм Твардовского составляет образ дороги. Сюжеты поэм необычайно динамичны. Динамика выражается не только внешне. Герой Твардовского внутренне, духовно растет. Это и новые горизонты, открывающиеся взору: Волга, Урал, Сибирь, это и ясность, широта жизненной перспективы, честный взгляд в будущее и пр..

Особая даль во времени и пространстве открывается автору поэмы «За далью - даль», стремящемуся передать движения эпохи, свершений, происходящих на его Родине. Простое слово, точно использованное Твардовским, подчеркивает эти дали: Заволжье, Зауралье, Забайкалье.

«Если ранние стихи Твардовского были родственны народной и некрасовской поэзии, то в этой своей поэме он ближе к Пушкину… Поэма «За далью - даль» написана четырехстопным ямбом - стихом, который так разнообразно звучит у Державина, Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева, Фета, Блока… Ямб как бы создан для поэзии, широко охватывающей жизнь (как «Евгений Онегин»), для высокой публицистики и обличительной сатиры… Послушно служат автору его ямбы на протяжении всей поэмы.

Сравнение кузницы Урала в военные и послевоенные годы как бы приближает читателя к осознанию значительности событий, происходящих на Ангаре. Этот трудовой подвиг описан Твардов ским как фронтовой, как подготовка к бою и самый бой. Школьникам нетрудно это подтвердить текстом, объяснить, почему в середине этой главы появляются стихи, написанные лесенкой:

* И ни мгновенья передышки
* За самосвалом1-самосвал,
* Чтоб в точку.
* В душу!
* Наповал!

«В главе «На Ангаре» Твардовский дает яркую картину единого трудового порыва. Поэт любуется тружениками, вступившими в единоборство с природой, восхищается народной сноровкой, умением до конца отдаться любимой работе, работе во имя великой цели»,- говорят нам. Проследим, как прославляет Твардовский в этом отрывке народный труд, как едины чувства поэта и народа:

* Гори вовеки негасимо
* Тот добрый жар у нас в груди
* И все нам впору, все по силам,
* Все по плечу, что впереди…

Если для поэтов XIX века понятие «родина» и «государство» трагически разделялось, то иное отношение к родине у поэтов нашего времени (Маяковский, Твардовский), для которых понятия «Родина», «Россия», «Отчизна» соединились в одно:

* Спасибо, Родина, за счастье
* С тобою быть в пути твоем…
* Она моя -- твоя победа,
* Она моя - твоя печаль…

Способен за все быть в ответе, глубоко принимать всем сердцем радости и горести народные лирический герой поэмы «За далью - даль».

Школьникам предстоит ответить на вопросы: как проявляется талант «сопереживания» Твардовского в разных поэмах («Страна Муравия», «Василий Теркин», «Дом у дороги», «За далью - даль»)? Как в поэмах и стихотворениях Твардовского раскрывается единство военного и трудового подвига народа? В чем проявляется связь Твардовского с народно-поэтическим творчеством? В чем вы видите продолжение в поэзии Твардовского классических традиций русской поэзии (Пушкин, Некрасов)?

Размышляя над стихом Твардовского, Ю. Буртин подчеркивает гармонию темы и ритма стихотворения, приводя в пример стихотворение о весне:

* Весенний, утренний, тоненький
* Ледок натянуло сеткой,
* Но каплет с каждой соломинки,
* С каждой ветки…

Он замечает, что ритм стихотворений о весне «ломкий, изменчивый, совсем как та пора, о которой идет речь». При этом отмечается и мудрое восприятие жизни, народность стиля, точность деталей весенней картины. Мотив Родины выливается в «стих широкого дыхания»:

* Ты вся моя и вся родная,
* Большая родина моя…
* «Кружились белые березки…»

Интересны аллитерации, помогающие создать более ясную картину:

* Чуть веет вешний ветерок,
* Листвою шевеля…
* Страна Муравия

Твардовский подчеркивал, как вспоминал позднее Лев Озеров: «Я люблю рифмы типа «реки - орехи», не «реки - веки», а так, чтобы аукался звук не тождественный и равный по происхождению: «к-х». «Не «реки - веки», не «орехи - огрехи». В подтверждение Озеров приводит строки самого поэта: «Но уже темнеют реки, тянет кверху дым костра. Отошли грибы, орехи, смотришь, утром со двора скот не вышел».

Ю. П. Иванов пишет, что в лирике Твардовского 60-х годов произошли очевидные изменения. Меньше в ней добродушия, неудержимой веселости, оптимистического юмора русского характера в сравнении со стихами 30-х годов. Лирика Твардовского, может быть, утратила величавую торжественность и высокую патетику военных и послевоенных лет. Но она стала строже, суровее, бескомпромиссное в утверждении нравственных истин, более углубленной, осложненной в интеллектуальном плане, драматичной и конфликтной в решении философских вопросов. Особенности эти делают лирику Твардовского последнего десятилетия ярким и характерным явлением современной поэзии. Отталкиваясь, от этих слов, старшеклассники готовят свои сообщения о философской лирике Твардовского последних лет и характеризуют поэмы Твардовского как значительное явление в литературе.

«За далью - даль»

Основной мотив поэмы - мотив дороги. Лирический герой отправляется на поезде в путь по просторам родной страны. В самом начале произведения мы узнаем, что этот путь через Урал и Сибирь он задумал давно. Лирический герой вспоминает войну, разруху и хочет посмотреть на новую, отстроившуюся за мирные годы страну.

Путешествие дает возможность лирическому герою посмотреть новые места, ощутить чувство сопричастности с другими людьми, пробуждает творческое вдохновение. Характерной особенностью поэмы является присутствие иронической интонации. «Преодолел, взошел на гору И отовсюду виден стал. Когда он всеми шумно встречен, Самим Фадеевым отмечен, Пшеном в избытке обеспечен, Друзьями в классики намечен, Почти уже увековечен», - так пишет А.Т. Твардовский о своем лирическом герое. Достигнув славы, человек не должен оторваться от реальности, от общения, от развивающейся жизни. Герой поэмы признается, что край, где нет его, ощущает как потерю. Он торопится жить, стремится везде поспеть. Путешествие в пространстве становится мощным стимулом для воспоминаний - путешествий во времени.

Первым крупным событием поездки становится встреча с Волг ой: « - Она! - И справа, недалёко, Моста не видя впереди, Мы видим плес её широкий В разрыве поля на пути». Волгу русский человек воспринимает не только как реку. Это одновременно и символ всей России, ее природных богатств и просторов. А.Т. Твардовский не раз подчеркивает это, описывая радостное волнение героя и его попутчиков при встрече с матерью русских рек. В Волгу издавна смотрятся кремлевские стены, главы и кресты соборов и обычные деревеньки. Даже растворившись в океанских водах, Волга несет в себе «земли родимой отраженье». Патриотическое чувство лирического героя переносит его в памятные военные годы, тем более что его сосед по купе воевал за эту Волгу под Сталинградом. Таким образом, любуясь видом на реку, герой поэмы восхищается не только природными красотами русской земли, но и мужеством ее защитников.

Воспоминания переносят лирического героя на его малую родину - в Загорье. Память детства характеризует жизнь в этом краю как скудную, негромкую, небогатую. Символом тяжелого, но честного и нужного людям труда в поэме становится образ кузницы, которая стала для молодого человека своеобразной «академией наук».

В кузнице «рождалось все, чем пашут ниву, Корчуют лес и рубят дом». Здесь же велись интересные разговоры, из которых складывались первые представления героя о мире. Через много лет он видит «кувалду главную Урала» в работе и вспоминает родную, с детства знакомую деревенскую кузницу. При помощи сопоставления двух художественных образов автор соотносит тему малой родины с разговорами о судьбе всей державы. Композиционное пространство главы «Две кузницы» при этом расширяется, а поэтические строки достигают максимального эффекта художественного обобщения. Образ Урала заметно укрупняется. Ярче воспринимается роль этого региона в индустриализации страны: «Урал! Опорный край державы, Её добытчик и кузнец, Ровесник древней нашей славы И славы нынешней творец».

Галерею областей и регионов родной земли продолжает Сибирь. А лирический герой вновь погружается в воспоминания о войне, о детстве, затем разглядывает с интересом своих попутчиков. Отдельные строки поэмы обращены к соратникам по перу, псевдописателям, которые, не вникая в суть событий, пишут по заказу производственные романы по одной и той же основной сюжетной схеме: «Глядишь, роман, и все в порядке: Показан метод новой кладки, Отсталый зам, растущий пред И в коммунизм идущий дед». Твардовский выступает против упрощений в литературном труде. Он призывает не подменять изображение подлинной действительности дежурными схемами и шаблонами. И вдруг монолог лирического героя прерывается неожиданным возгласом. Оказывается вместе с поэтом в том же купе едет его редактор, который заявляет: «И н свет ты выйдешь, как картинка, Какой задумал я тебя». Этот комический сюжетный ход помогает автору поднять наболевшую для него проблему. Ведь сам А.Т. Твардовский, как известно, был не только поэтом, но и долгое время возглавлял один из лучших советских журналов - «Новый мир». Па проблему взаимоотношений автора и редактора он имел возможность посмотреть с обеих сторон. В итоге выясняется, что редактор только привиделся поэту, словно «сон дурной».

Сибирь в восприятии автора предстает пустынным краем, овеянным «дремучестью суровой». Это «недоброй славы край глухой», «глухомань вековечная». Глядя на огни Сибири, лирический герой рассуждает о том, как «издалека вели сюда Кого приказ, Кого заслуга, кого мечта, Кого беда...».

В тайге на станции Тайшет лирический герой встречает старого друга. Когда-то жизнь разлучила этих двух людей. Их мимолетная встреча на станции становится определенным символом необратимости бега времени и жизни человеческой. Едва повстречавшись, герои вновь расстаются и разъезжаются в разные стороны огромной страны.

Вагонные споры, картины дорожного быта создают в поэме необходимый фон, на котором автор пытается поставить самые злободневные вопросы эпохи. Он рассуждает о карьеризме и призывает молодежь осваивать необжитую землю. Примером такого подвижнического поступка становится судьба молодой пары, которая по зову сердца едет из Москвы работать в Сибирь. Далее, подчеркивая масштабность и грандиозность проектов освоения Сибири, Твардовский рассказывает о строительстве гидростанции на Ангаре.

В финале поэмы лирический герой привозит свой поклон Владивостоку от матушки Москвы, от Волги-матушки, от батюшки Урала, от Байкала, от Ангары и от всей Сибири. Повторы и уменьшительно-ласкательные суффиксы придают строфе фольклорное звучание. Поэт признается в любви к родине, к народу и прощается с читателем до новой встречи. Автору удалось воплотить в поэме свой грандиозный замысел: представить обобщенный портрет родной земли и передать подвижнический дух эпохи «оттепели», размах индустриальных планов и широту души русского человека.

Долго и трудно складывалась поэма А. Т. Твардовского «За далью – даль» (1950-1960). В ней событийный сюжет ослаблен до минимума – просто путевые зарисовки, впе­чатления, раздумья человека, следующего из Москвы через всю Сибирь. И все-таки поэма полна драматизма. Все острые противоречия, составляющие конфликтный узел, происходят в сознании автора, едущего на Дальний Восток. Вследствие этого «За далью

– даль» можно назвать поэмой размышлений. Лиро-эпический характер поэмы дает воз­можность читателю зримо представить необъятность и величие

Родины:

А там еще другая даль,

Что обернется далью новой.

И, наконец, конечная цель поездки:

Не просто край иной, далекий,

А Дальний именно Восток.

Волга, Урал, Сибирь, Ангара, Байкал и другие регионы – емкие метафоры, отражающие историческую судьбу народа, с ее трудностями и ошибками. Именно поэтому размышления лирического героя так напряжены и драматичны. События самого узкого, частного, личного характера соотнесены с историческим прошлым, полным трагедийного накала. Неожиданная встреча на таежной станции Тайшет с другом ранней юности, незаконно репрессированным в 30-е годы и сейчас возвращающимся

Обратно, рождает образ-символ сложной исторической эпохи:

И вспомнил я тебя, друг детства,

И тех годов глухую боль.

В центральной главе «На Ангаре», связанной темой звездного будущего, поэт вспоминает еще одного друга, чья жизнь неотделимо слилась с историей, революцией, литературой, победами и ошибками и боль утраты которого до сих пор не затихает в сердце поэта:

Как мне тебя недоставало,

Мой друг, ушедший навсегда.

Кто так, как ты, еще на свете

До слез порадоваться мог Речам, глазам и людям этим!

Личные воспоминания преобразуются в яркие картины минувшего, связанные с драматическими обстоятельствами и последствиями эпохи культа личности Сталина:

Так это было. Четверть века

Призывом к бою и труду

Звучало имя человека

Со словом Родина в ряду.

Мы звали – станем ли лукавить? –

Его отцом в стране – семье.

Так это было на земле.

Не убегая от прошлого, лирический герой оценивает и отстаивает гордость человека, пережившего вместе с народом суровые годы и сопричастность к великим свершениям:

Да, все, что с нами было, –

То с нами здесь.

Уже в этих воспоминаниях рядом с величественным и скорбным прошлым, отдельными судьбами людей, друзей детства и молодости, ощущается незаурядная фигура самого лирического героя. Масштаб его личности под стать эпическим событиям, которые он пропускает через свое сознание. На душе лирического героя дополнительное

бремя – он поэт. А следовательно, он несет особую ответственность за все, что происходит в мире, его долг говорить правду во имя будущего, во имя потомков:

Кому другому, но поэту

Молчать потомки не дадут.

Его к суровому ответу

Особый востребует суд.

Я не страшусь суда такого

И, может, жду его давно,

Пускай не мне еще то слово,

Что емче всех, сказать дано.

Мое – от сердца – не на ветер,

Оно в готовности любой;

Я жил, я был – за все на свете Я отвечаю головой.

Путешествие автора, в котором сливаются три образа: поэт, рассказчик (повествователь) и лирический герой, – длится десять суток в настоящем времени. Но вбирает в себя два последних века страны, десятилетия героев и автора, намечаются перспективы будущего.

Емкость и глобальность времени, пространственный размах, воплощенный в поэме «За далью – даль», определили еще одну особенность – тип попутчика лирического героя.

Твардовский по складу своего дарования всегда ориентируется на диалог. В этой поэме такая направленность приобретает особое значение. Впервые здесь выступает читатель разноликий. Разговоры с ним насыщены контрастными, то ироническими, то шутливыми, то серьезными интонациями. Но в конце концов беседа с читателем достигает глубокой доверительности и откровения. Поэт дорожит его мнением и ждет от него того же.

На высокой ноте расставания с другом-читателем завершается поэма:

Конца пути мы вместе ждали,

Но прохлаждаться недосуг.

Итак, прощай. До новой дали.

До скорой встречи,

И не заманчив общий тон,

Ни поначалу, ни потом.

В своем произведении автор сумел «встать над всем, что было раньше, не отрекаясь от самого себя, от своей природы и породы, найти новые краски и новые композиционные сюжеты и возможности для выражения уже совершившегося факта нового видения мира» (А. Сурков).

(Пока оценок нет)

Сочинения по темам:

1. «Морская даль во мгле туманной» (1857) - одно из наиболее выдающихся описаний морского пейзажа в русской лирике девятнадцатого столетия. К...
2. Кавказ своей первозданной красотой не раз привлекал русских поэтов, но, пожалуй, ярче всего проявилась тема красоты южной природы в творчестве...
3. В программном стихотворении «Лес осенью» (1933) поэт проявляет себя чутким знатоком мельчайших деталей природы. Ни одна подробность не потеряна. Все...
4. Тема поэмы Н. А. Некрасова «Мороз, Красный нос» достаточно определенна, для поэта она является одной из основных в его творчестве...