Материал подготовила В. Ю. Зангирова

Из этого вытекает три следствия. Во-первых, условие эквивалентности должно включаться в само определение а. Во-вторых, понятие «эквивалентность» приобретает оценочный характер: «хорошим», или «правильным», ом признается только эквивалентный . В-третьих, поскольку эквивалентность является условием а, задача заключается в том, чтобы определить это условие, указав, в чем заключается ческая эквивалентность, что должно быть обязательно сохранено при е.

В поиске ответа на последний вопрос в современном оведении можно обнаружить три основных подхода к определению понятия «эквивалент». До последнего времени в оведении ведущее место принадлежало лингвистическим теориям а, в которых доминирует традиционное представление о том, что главную роль в е играют языки. При таком подходе задачи чика могут быть сведены к максимально точной передачи текста оригинала языком а в его полном объёме. Некоторые определения а фактически подменяют эквивалентность тождественностью, утверждая, что должен полностью сохранять содержание оригинала. А. В. Федоров, например, используя вместо «эквивалентности» термин «полноценность», говорит, что эта полноценность включает «исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника» . Однако этот тезис не находит подтверждения в наблюдаемых фактах, и его сторонники вынуждены прибегать к многочисленным оговоркам, которые фактически противоречат исходному определению. Так, Бархударов оговаривает, что о неизменности «можно говорить лишь в относительном смысле», что «при е неизбежны потери, т. е. имеет место неполная передача значений, выражаемых текстом подлинника». Отсюда Бархударов делает закономерный вывод, что «текст а никогда не может быть полным и абсолютным эквивалентом текста подлинника» .

Третий подход к определению ческой эквивалентности можно назвать эмпирическим, он представлен в работах В. Н. Комиссарова. Суть его заключается в том, чтобы не пытаться решать, в чем должна состоять общность а и оригинала, а сопоставить большое число реально выполненных ов с их оригиналами и выяснить, на чем основывается их эквивалентность. Проделав такой эксперимент, Комиссаров сделал вывод о том, что степень смысловой близости к оригиналу у разных ов неодинакова, и их эквивалентность основывается на сохранении разных частей содержания оригинала . В своей книге «Теория а (лингвистические аспекты)» В. Н. Комиссаров сформулировал теорию уровней эквивалентности, согласно которой в процессе а устанавливаются отношения эквивалентности между соответствующими уровнями оригинала и а. Комиссаров выделил в плане содержания оригинала и а пять содержательных уровней.

1. Уровень цели коммуникации. Любой текст выполняет какую-то коммуникативную функцию: сообщает какие-то факты, выражает эмоции, устанавливает контакт между собеседниками, требует от слушателя какой-то реакции или действий и т. п. Наличие в процессе коммуникации подобной цели определяет общий характер передаваемых сообщений и их языкового оформления. Эквивалентность ов первого типа заключается в сохранении только той части содержания оригинала, которая указывает на общую речевую функцию текста в акте коммуникации и является целью коммуникации. Переводы на таком уровне эквивалентности выполняются, когда более детальное воспроизведение содержания невозможно, а также тогда, когда такое воспроизведение приведет рецептора а к неправильным выводам, вызовет у него совсем другие ассоциации, чем у рецептора оригинала, и тем самым помешает правильной передаче цели коммуникации. Для отношений между оригиналами и ами этого типа характерны:

отсутствие реальных или прямых логических связей между сообщениями в оригинале и е, которые позволили бы утверждать, что в обоих случаях «сообщается об одном и том же»;
наименьшая общность содержания оригинала и а по сравнению со всеми иными ами, признаваемыми эквивалентными.

2. Уровень описания ситуации. В этом типе эквивалентности общая часть содержания оригинала и а не только передает одинаковую цель коммуникации, но и отражает одну и ту же внеязыковую ситуацию, т. е. совокупность объектов и связей между объектами, описываемая в высказывании. Любой текст содержит информацию о чем-то, соотнесен с какой-то реальной или воображаемой ситуацией. Коммуникативная функция текста не может осуществляться иначе, как через посредство ситуативно-ориентированного сообщения. Более полное воспроизведение содержания оригинала далеко не означает передачи всех смысловых элементов оригинала. Сохранение указания на одинаковую ситуацию сопровождается в ах этого типа значительными структурно-семантическими расхождениями с оригиналом. Одна и та же ситуация может описываться через различные комбинации присущих ей особенностей. Следствием этого является возможность и необходимость отождествления ситуаций, описываемых с разных сторон. В языке появляются наборы высказываний, которые воспринимаются носителями языка как синонимичные, несмотря на полное несовпадение составляющих их языковых средств. Люди способны осознавать идентичность ситуаций, описанных совершенно различными способами. Для второго типа эквивалентности характерна идентификация в оригинале и е одной и той же ситуации при изменении способа ее описания. Основой смыслового отождествления разноязычных текстов служит здесь универсальный характер отношений между языком и экстралингвистической реальностью. Второй тип эквивалентности представлен ами, смысловая близость которых к оригиналу также не основывается на общности значений использованных языковых средств. В подобных высказываниях большинство слов и синтаксических структур оригинала не находит непосредственного соответствия в тексте а. Таким образом, для отношений между оригиналами и ами этого типа характерны:
несопоставимость лексического состава и синтаксической организации;
невозможность связать лексику и структуру оригинала и а отношениями семантического перефразирования или синтаксической ии;
сохранение в е цели коммуникации;
сохранение в е указания на ту же самую ситуацию.

3. Уровень высказывания. Сопоставление оригиналов и ов этого типа обнаруживает следующие особенности:
отсутствие параллелизма лексического состава и синтаксической структуры;
невозможность связать структуры оригинала и а отношениями синтаксической ии;
сохранение в е цели коммуникации и идентификации той же ситуации, что и в оригинале;
сохранение в е общих понятий, с помощью которых осуществляется описание ситуации в оригинале.

Последнее положение доказывается возможностью семантического перефразирования сообщения оригинала в сообщение а, выявляющего общность основных сем. Сохранение способа описания ситуации подразумевает указание на ту же ситуацию, а приравнивание описываемых ситуаций предполагает, что этим достигается и воспроизведение цели коммуникации оригинала. Общность основных понятий означает сохранение структуры сообщения, когда для описания ситуации в оригинале и е выбираются одни и те же ее признаки. Если в предыдущих типах эквивалентности в е сохранялись сведения относительно того, «для чего сообщается содержание оригинала» и «о чем в нем сообщается», то здесь уже передается и «что сообщается в оригинале», т. е. какая сторона описываемой ситуации составляет объект коммуникации.

4. Уровень сообщения. В данном типе, наряду с тремя компонентами содержания, которые сохраняются в третьем типе, в е воспроизводится и значительная часть значений синтаксических структур оригинала. Структурная организация оригинала даёт определенную информацию, входящую в общее содержание имого текста. Синтаксическая структура высказывания обусловливает возможность использования в нем слов определенного типа в определенной последовательности и с определенными связями между отдельными словами, а также во многом определяет ту часть содержания, которая выступает на первый план в акте коммуникации. Поэтому максимально возможное сохранение синтаксической организации оригинала при е способствует более полному воспроизведению содержания оригинала. Кроме того, синтаксический параллелизм оригинала и а дает основу для соотнесения отдельных элементов этих текстов. Использование в е аналогичных синтаксических структур обеспечивает инвариантность синтаксических значений оригинала и а. Таким образом, отношения между оригиналами и ами четвертого типа эквивалентности характеризуются следующими особенностями:
значительным, хотя и неполным параллелизмом лексического состава - для большинства слов оригинала можно отыскать соответствующие слова в е с близким содержанием;
использованием в е синтаксических структур, аналогичных структурам оригинала или связанных с ними отношениями синтаксического варьирования, что обеспечивает максимально возможную передачу в е значения синтаксических структур оригинала;
сохранением в е цели коммуникации, указания на ситуацию и способа ее описания.

При невозможности полностью сохранить синтаксический параллелизм несколько меньшая степень инвариантности синтаксических значений достигается путем использования в е структур, связанных с аналогичной структурой отношениями синтаксического варьирования. В четвертом типе эквивалентности отмечаются три основных вида такого варьирования:
использование синонимичных структур, связанных отношениями прямой или обратной ии;
использование аналогичных структур с изменением порядка слов;
использование аналогичных структур с изменением типа связи между ними.

5. Уровень языковых знаков. В последнем типе эквивалентности достигается максимальная степень близости содержания оригинала и а, которая может существовать между текстами на разных языках. Для отношений между оригиналами и ами этого типа характерно:
высокая степень параллелизма в структурной организации текста;
максимальная соотнесённость лексического состава: в е можно указать соответствия всем знаменательным словам оригинала;
сохранение в е всех основных частей содержания оригинала.

Таким образом, согласно теории В. Н. Комиссарова эквивалентность а заключается в максимальной идентичности всех уровней содержания текстов оригинала и а. Единицы оригинала и а могут быть эквивалентны друг другу на всех пяти уровнях или только на некоторых из них. Полностью или частично эквивалентные единицы и потенциально равноценные высказывания объективно существуют в исходящем языке и в языке а, однако их правильная оценка, отбор и использование зависят от знаний, умений и творческих способностей чика, от его умения учитывать и сопоставлять всю совокупность языковых и экстралингвистических факторов. В процессе а чик решает сложную задачу нахождения и правильного использования необходимых элементов системы эквивалентных единиц, на основе которой создаются коммуникативно равноценные высказывания в двух языках. Комиссаров также различает потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, допускаемая различиями языков, на которых созданы эти тексты, и ческую эквивалентность - реальную смысловую близость текстов оригинала и а, достигаемую чиком в процессе а. Пределом ческой эквивалентности является максимально возможная (лингвистическая) степень сохранения содержания оригинала при е, но в каждом отдельном е смысловая близость к оригиналу в разной степени и разными способами приближается к максимальной. Различия в системах исходного языка и языка а и особенностях создания текстов на каждом из этих языков в разной степени могут ограничивать возможность полного сохранения в е содержания оригинала. Поэтому ческая эквивалентность может основываться на сохранении (и соответственно утрате) разных элементов смысла, содержащихся в оригинале. В зависимости от того, какая часть содержания передается в е для обеспечения его эквивалентности, различаются разные уровни (типы) эквивалентности. Но главным остаётся то, что на любом уровне эквивалентности может обеспечивать межъязыковую коммуникацию.

ЛИТЕРАТУРА:

Коммуникативно-функциональная эквивалентность является понятием относительным, одним из важных, но не основных компонентов понятия ческой эквивалентности.

Следует решительно подчеркнуть, что главное в любом е - это передача смысловой информации текста. Все остальные ее виды и характеристики, функциональные, стилистические (эмоциональные), стилевые, социолокадьные и т. п. не могут быть переданы без воспроизведения смысловой информации, так как все остальное содержание компонентов сообщения наслаивается на смысловую информацию, извлекается из нее, подсказывается ею, трансформируется в образные ассоциации и т. п.

Из всего сказанного явствует, что, несмотря на стремление чика воссоздать (воспроизвести) как можно полнее содержательную, эмоционально-экспрессивную и эстетическую ценность оригинала и добиться равновеликого с оригиналом воздействия на читателя, ему, чику, можно рассчитывать лишь на относительную эквивалентность художественного а тексту оригинала Эквивалентность воздействия оригинала и а на читателя будут относительными в еще большей степени.

Перевод религиозных текстов связан со сложившейся традицией воссоздания сакральных произведений, для которой характерны использования богословской терминологии, устоявшихся оборотов и штампов, архаизация текстов, интерпретация символов, аллюзий, введение во многих случаях буквализмов, обусловленных боязнью исказить священный текст и т. п. Эти факторы приводят к различиям в текстах оригинала и а и относительной эквивалентности текста на языке а.

Эквивалентность перевода при передаче функционально-ситуативного содержания оригинала

Комиссаров В. Н.

Следует различать потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, допускаемая различиями языков, на которых созданы эти тексты, и ческую эквивалентность - реальную смысловую близость текстов оригинала и а, достигаемую чиком в процессе а. Пределом ческой эквивалентности является максимально возможная (лингвистическая) степень сохранения содержания оригинала при е, но в каждом отдельном е смысловая близость к оригиналу в разной степени и разными способами приближается к максимальной.

Различия в системах ИЯ и ПЯ и особенностях создания текстов на каждом из этих языков в разной степени могут ограничивать возможность полного сохранения в е содержания оригинала. Поэтому ческая эквивалентность может основываться на сохранении (и соответственно утрате) разных элементов смысла, содержащихся в оригинале. В зависимости от того, какая часть содержания передается в е для обеспечения его эквивалентности, различаются разные уровни (типы) эквивалентности. На любом уровне эквивалентности может обеспечивать межъязыковую коммуникацию.

Любой текст выполняет какую-то коммуникативную функцию: сообщает какие-то факты, выражает эмоции, устанавливает контакт между коммуникантами, требует от Рецептора какой-то реакции или действий и т. п. Наличие в процессе коммуникации подобной цели определяет общий характер передаваемых сообщений и их языкового оформления. Сравним такие отрезки речи, как: «На столе лежит яблоко», «Как я люблю яблоки!», «Дай мне, пожалуйста, яблоко», «Ты слышишь, что я сказал?». В каждом из этих высказываний, помимо значений отдельных слов и структур и конкретного содержания всего сообщения, можно обнаружить и обобщенное функциональное содержание: констатацию факта, экспрессию, побуждение, поиск контакта. Текст может последовательно или одновременно выполнять несколько коммуникативных функций - приведенные выше высказывания могут составить единый связный текст, - но он не может не иметь в своем содержании функциональной задачи (цели коммуникации), не утратив своей коммуникативности, т. е. не перестав быть результатом акта речевой коммуникации.

Часть содержания текста (высказывания), указывающая на общую речевую функцию текста в акте коммуникации, составляет его цель коммуникации. Она представляет собой «производный» («подразумеваемый» или «переносный») смысл, присутствующий в нем как бы в скрытом виде, выводимый из всего высказывания как смыслового целого. Отдельные языковые единицы участвуют в создании такого смысла уже не непосредственно через свое собственное значение, а опосредственно, составляя с другими единицами смысловое целое, которое служит основой для выражения с его помощью дополнительного смысла. Воспринимая высказывание, Рецептор должен не только понять значение языковых единиц и их связь друг с другом, но и сделать определенные выводы из всего содержания, извлечь из него дополнительную информацию, которая сообщает не только что говорит Источник, но и для чего он это говорит, «что он хочет этим сказать».

(1) That"s a pretty thing to say. Постыдился бы!

(2) Не answered the telephone. Он снял трубку.

В (1) речь идет о совершенно разных явлениях, между которыми нельзя усмотреть какой-либо реальной связи. Общность оригинала и а заключается лишь в том, что в обоих случаях можно сделать одинаковые выводы об эмоциональном отношении говорящего к предыдущему замечанию его собеседника. Во (2) несопоставимые языковые средства оригинала и а фактически описывают один и тот же поступок, указывают на одинаковую реальность, поскольку говорить по телефону можно, только сняв трубку. В обоих текстах речь идет о разном, но «об одном и том же». О таких высказываниях в обиходе часто говорят, что они «выражают другими словами одну и ту же мысль».

Для отношений между оригиналами и ами этого типа характерно: 1) несопоставимость лексического состава и синтаксической организации"; 2) невозможность связать лексику и структуру оригинала и а отношениями семантического перефразирования или синтаксической ии;

3) отсутствие реальных или прямых логических связей между сообщениями в оригинале и е, которые позволили бы утверждать, что в обоих случаях «сообщается об одном и том же»;

4) наименьшая общность содержания оригинала и а по сравнению со всеми иными ами, признаваемыми эквивалентными.

Переводы на таком уровне эквивалентности выполняются, когда более детальное воспроизведение содержания невозможно, а также тогда, когда такое воспроизведение приведет рецептора а к неправильным выводам, вызовет у него совсем другие ассоциации, чем у рецептора оригинала, и тем самым помешает правильной передаче цели коммуникации.

Эквивалентность на уровне описания ситуации.

Во втором типе эквивалентности общая часть содержания оригинала и а не только передает одинаковую цель коммуникации, но и отражает одну и ту же внеязыковую ситуацию, т. е. совокупность объектов и связей между объектами, описываемая в высказывании. Любой текст содержит информацию о чем-то, соотнесен с какой-то реальной или воображаемой ситуацией. Коммуникативная функция текста не может осуществляться иначе, как через посредство ситуативно-ориентированного сообщения.

Более полное воспроизведение содержания оригинала далеко не означает передачи всех смысловых элементов оригинала. Сохранение указания на одинаковую ситуацию сопровождается в ах этого типа значительными структурно-семантическими расхождениями с оригиналом. Одна и та же ситуация может описываться через различные комбинации присущих ей особенностей. Следствием этого является возможность и необходимость отождествления ситуаций, описываемых с разных сторон. В языке появляются наборы высказываний, которые воспринимаются носителями языка как синонимичные, несмотря на полное несовпадение составляющих их языковых средств. Люди способны осознавать идентичность ситуаций, описанных совершенно различными способами.

Для второго типа эквивалентности характерна идентификация в оригинале и е одной и той же ситуации при изменении способа ее описания. Основой смыслового отождествления разноязычных текстов служит здесь универсальный характер отношений между языком и экстралингвистической реальностью.

Второй тип эквивалентности представлен ами, смысловая близость которых к оригиналу также не основывается на общности значений использованных языковых средств. В подобных высказываниях большинство слов и синтаксических структур оригинала не находит непосредственного соответствия в тексте а.

Таким образом, для отношений между оригиналами и ами этого типа характерно:

1) несопоставимость лексического состава и синтаксической организации";

Таким образом, отношения между оригиналами и ами четвертого типа эквивалентности характеризуются следующими особенностями:

1) значительным, хотя и неполным параллелизмом лексического состава - для большинства слов оригинала можно отыскать соответствующие слова в е с близким содержанием;

2) использование аналогичных структур с изменением порядка слов;

3) использование аналогичных структур с изменением типа связи между ними.

Эквивалентность на уровне языковых знаков.

В последнем, пятом типе эквивалентности достигается максимальная степень близости содержания оригинала и а, которая может существовать между текстами на разных языках.

Для отношений между оригиналами и ами этого типа характерно:

1) высокая степень параллелизма в структурной организации текста;

2) максимальная соотнесённость лексического состава: в е можно указать соответствия всем знаменательным словам оригинала;

3) сохранение в е всех основных частей содержания оригинала.

К четырем частям содержания оригинала, сохраняемым в предыдущем типе эквивалентности, добавляется максимально возможная общность отдельных сем, входящих в значения соотнесенных слов в оригинале и е. Степень такой общности определяется возможностью воспроизведения в е отдельных компонентов значения слов оригинала, что, в свою очередь, зависит от того, как выражается тот или иной компонент в словах исходного языка и языка а и как в каждом случае на выбор слова в е влияет необходимость передать другие части содержания оригинала.

Заключение.

Говоря о ческой эквивалентности, мы говорим, прежде всего, о возможности передать исходный текст на текст а в максимально полном объёме. Однако, языковое своеобразие любого текста, ориентированность его содержания на определенную аудиторию, которая обладает лишь ей присущими «фоновыми» знаниями и культурно-историческими особенностями, не может быть с абсолютной полнотой «воссоздано» на другом языке. Именно поэтому

Эквивалентностью (лат. aequivalens - равнозначный, равноценный) - соответствие языковых единиц.

Когда говорят о межъязыковой эквивалентности, то имеют в виду соответствие центральных и периферийных семантических компонентов единиц контрастируемых языков. Например, эквивалентом русского слова серп в татарском языке является слово урак, поскольку их семантические компоненты, отражаемые в дефинициях, совпадают. См.: Серп - ручное орудие для срезывания хлеба с корня, представляющее собой длинный изогнутый нож с зазубренным лезвием. Урак - кул бел?н иген ура торган, ярты ай формасындагы тешле тимер корал. Ср. совпадающие семантические компоненты этих слов: ручное - кул бел?н, орудие - корал, для срезывания хлеба - иген ура торган, с зазубренным - тешле, изогнутый - ярты ай формасында.

В самом общем виде различают три степени эквивалентности: полную, частичную и нулевую.

1. Полная эквивалентность - явление, при котором одному слову языка А соответствует одно слово языка Б. Представлена тождеством семантических компонентов языковых единиц, что представляет собой тождество семантических структур. Например: русск. работник - тат. эшче, русск. переименовать - англ. rename, русск. образование - нем. Bildung.

2. Частичная эквивалентность языковых единиц может быть представлена в различных отношениях:

Дивергенция - явление, при котором одному слову языка А соответствует более одного слова языка Б: русскому слову палец и татарскому слову бармак в немецком языке соответствуют две и более единицы: Finger (палец на руке) Zehe (палец на ноге), английскому слову кпow в испанском языке соответствуют две лексемы: сопосer и saber.

Конвергенция - явление, обратное дивергенции, т.е. двум и более словам языка А соответствует одно слово языка Б: двум русским словам женщина и жена и трем английским словам woman, wife, missis в немецком языке соответствует одно слово Frau, а в татарском - одно слово хатын. Или, например, четырем лексемам: коричневый, карий, каштановый, бурый в немецком языке соответствует одно слово braun.

Отсутствие в одном из сравниваемых языков единиц, передающих дифференциацию явлений объективного мира, ведет к дивергенции и конвергенции, которые могут быть представлены также следующими примерами: в языке лаппов существует 20 различных слов для наименования льда, 21 слово - для обозначения снега; в русском языке снег называется то крупкой, то порошей, то хлопьями; саму зиму называют ещё и ласково зимушка-зима, а несуровую, тёплую зиму - сиротская зима, в то время как в ряде языков такой дифференциации нет.

В языках возможно наслоение дивергентных и конвергентных отношений. Ср. русские и татарские лексемы: школьник - укучы, ученик - ш?керт (ученик медресе).

Частичная эквивалентность наблюдается при сравнении объема значений языковых единиц. Так, русск. слову струна (I. упругая нить, натягиваемая в музыкальных инструментах и издающая при колебании музыкальный тон, 2. нить, ремень из сухожилий животных, проволока и т.п., натягиваемые на что-нибудь) соответствует в татарском языке слово кыл, имеющее три значения (1. волос, 2. леска, 3. струна), из которых только одно совпадает со значением русского слова струна.

В определенном смысле частичными эквивалентами являются единицы с различной внутренней формой, т.е. с несовпадающей мотивировкой в разных языках. Ср.: тат. ана теле (букв. язык матери) и русск. родной язык; русск. полуживой - нем. halbtot (букв. полумертвый); русск. коньки - тат. Тимераяк (букв. железная нога), нем. Schlittschuh (букв. обувь для катания по льду).

3. Нулевая эквивалентность явление, при котором одному слову языка А соответствует отсутсвие слова языка Б. Представлена отсутствием в языке единицы, имеющейся в другом языке. Собственно ее нельзя считать эквивалентностью, и более точное название такому явлению - лакунарность (лат. lасиnа - пробел, пропуск, пустота).

Лакунарная единица является принадлежностью одного языка (условно, языка А), а лакуна - принадлежностью другого языка (условно, языка Б). Так, в русском языке нет соответствующей лексемы английскому слову drive-in - кино для автомобилистов (фильм смотрят из автомобилей на открытом воздухе), ресторан для автомобилистов (еду подают прямо в автомобиль), магазин или банк для автомобилистов (клиентов обслуживают прямо в автомобилях); в английском языке нет лексемы, соответствующей русскому словосочетанию коммунистический субботник; во французском языке нет соответствий русским словам: сутки, кипяток, погорелец, ровесник, однолюб и др.

Лакунарной по отношению к татарскому языку является категория рода; категория принадлежности, имеющаяся в грамматической системе татарского языка и отсутствующая в русском языке, является лакунарной по отношению к русскому языку и т.д.

Появление лакунарных единиц обусловлено как лингвистическими, так и экстралингвистическими факторами. К последним относятся существенные различия в социально-экономическом и историко-культурном развитии и уровне жизни носителей разных языков. Во многих языках лакунарные единицы отражают специфику государственного строя страны, политику ее правительства, социальный статус гражданина и т.д.

В английском языке, например, как и во многих германских и романских языках, нет соответствий русским лексемам и фразеологизмам типа: великий почин, политпросвещение, бригада коммунистического труда, блокадник и др. В то же время во многих языках, носителями которых являются народы бывших социалистических стран, имеются лакуны для таких английских фразеологизмов, которые отражают иные условия труда, чем при социализме. См.: англ. yellow dog (букв. желтая собака) - обязательство о невступлении в профсоюз, неучастии в стачке, согласии на удлинение рабочего дня и т.п., навязываемое рабочему при поступлении на работу.

Лакунарные единицы, раскрывая специфику, уникальность, контрастивность одного языка по отношению к другому, являются самыми контрастными компонентами в сопоставляемых языках.

Сопоставительные признаки языков:

С выявлением языковых универсалий связано выделение признаков сопоставления языков:

Дистинктивных признаков - признаков, достаточно четко отличающих один язык от другого или группу языков от другой группы языков. Идеальным дистинктивным признаком является такой признак, который встречается во всех диалектах одного языка и не встречается в других языках.

Контрастивных признаков - признаков, по которым сравниваются два и более языка. Среди контрастивных признаков выделяют дифференциальные признаки, то есть такие признаки, которые различают языки, и интегральные признаки, то есть такие признаки, которые являются общими для рассматриваемых языков.

Конфронтационных признаков - признаки, по которым языки противопоставлены друг другу (род в русском и отсутствие категории рода в удмуртском).

В современном переводоведении существуют различные подходы к определению эквивалента и эквивалентности. Так, например, лингвистический словарь определяет понятие эквивалент - как единицу речи, совпадающую по функции с другой, способную выполнять ту же функцию, что и другая единица речи.

Понятие же эквивалентности перевода определяется как общность содержания (смысловая близость) оригинала и перевода.

По мнению В.Н. Комиссарова «эквивалентом следует считать постоянное равнозначное соответствие, как правило, не зависящее от контекста».

С. Влахов считает, что «эквивалент предполагает полное тождество между соответствующими единицами двух языков в плане содержания (семантика, коннотация, фон)».

А.О. Иванов под эквивалентом понимает «функциональное соответствие в языке перевода, передающее на аналогичном уровне плана выражения (слова, словосочетания) все релевантные в пределах данного контекста компоненты значения или одного из вариантов значения исходной единицы языка - источника».

Определяя условия переводческой эквивалентности, Дж. Кэтфорд пишет: «Для того, чтобы существовала переводческая эквивалентность, необходимо, чтобы как исходный, так и конечный тексты были бы соотносимы с функционально релевантными признаками данной ситуации». Под функционально релевантными признаками ситуации подразумеваются признаки, существенные с точки зрения коммуникативной функции текста в данной ситуации. Функциональная релевантность не может быть точно определена и устанавливается чисто интуитивно на основе широкого экстралингвистического контекста (или «контекста» в терминологии Кэтфорда).

Выше, рассматривая определение перевода у Кэтфорда, мы отмечали, что основным элементом этого определения является отражение в переводе предметной (референциальной) ситуации. Ту же соматическую направленность мы находим и в характерном для этого автора понимании эквивалентности. Но, как справедливо отмечает автор обзора переводоведческих работ по эквивалентности и адекватности Р. Левицкий, «поскольку свойства ситуации не подлежат научному описанию, теории перевода остается заняться только межъязыковыми закономерностями, которые прослеживаются на пути от оригинала к переводу. Такая позиция приводит, в частности, к введению понятия «restricted translation» - перевода на одном, избранном уровне языка».

В выдвинутой Ю. Найдой концепции переводческой эквивалентностью, определяется Г. Йегером как отношение между текстами, существующее в тех случаях, когда оба текста совпадают по своей коммуникативной ценности, или, иными словами, способны вызвать одинаковый коммуникативный эффект.

В.Г. Гак и Ю.И. Львин различаются три вида эквивалентности: формальная, смысловая и ситуационная. При формальной эквивалентности общие значения в двух языках выражаются аналогичными языковыми формами. Смысловая эквивалентность предполагает выражение одних и тех же значений различными способами. И наконец, особенностью ситуационной эквивалентности является то, что одна и та же ситуация описывается не только с помощью различных форм (как и при смысловой эквивалентности), но и с помощью различных элементарных значений (сем) выражаемых этими формами.

При формальной эквивалентности наблюдается подобие слов и форм при подобии значений. Различия средств выражения проявляются лишь в общих структурных различиях двух языков. При смысловой эквивалентности совокупность сем, составляющих общий смысл обеих фаз, одинакова. Варьируются лишь языковые формы их выражения.

При ситуационной эквивалентности различия в наборе сем, описывающих одну и ту же ситуацию, проявляются в том, что в русском высказывании присутствуют семы удаления.

Одна из главных задач переводчика заключается в максимально полной передаче содержания оригинала, и, как правило, фактическая общность содержания оригинала и перевода весьма значительна.

Следует различать потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, допускаемая различиями языков, на которых созданы эти тексты, и переводческую эквивалентность - реальную смысловую близость текстов оригинала и перевода, достигаемую переводчиком в процессе перевода. Пределом переводческой эквивалентности является максимально возможная (лингвистическая) степень сохранения содержания оригинала при переводе, но в каждом отдельном переводе смысловая близость к оригиналу в разной степени и разными способами приближается к максимальной.

Переводческая эквивалентность может основываться на сохранении (и соответственно утрате) разных элементов смысла, содержащихся в оригинале. В зависимости от того, какая часть содержания передается в переводе для обеспечения его эквивалентности, различаются разные уровни (типы) эквивалентности. На любом уровне эквивалентности перевод может обеспечивать межъязыковую коммуникацию.

Во-вторых, понятие «эквивалентность» приобретает оценочный характер: «хорошим», или «правильным», переводом признается только эквивалентный перевод.

В-третьих, поскольку эквивалентность является условием перевода, задача заключается в том, чтобы определить это условие, указав, в чем заключается переводческая эквивалентность, что должно быть обязательно сохранено при переводе.

В поиске ответа на последний вопрос в современном переводоведении можно обнаружить три основных подхода к определению понятия «эквивалент».

Некоторые определения перевода фактически подменяют эквивалентность тождественностью, утверждая, что перевод должен полностью сохранять содержание оригинала. А.В. Федоров, например, используя вместо «эквивалентности» термин «полноценность», говорит, что эта полноценность включает «исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника». Однако этот тезис не находит подтверждения в наблюдаемых фактах, и его сторонники вынуждены прибегать к многочисленным оговоркам, которые фактически противоречат исходному определению. Так, Л.С. Бархударов оговаривает, что о неизменности «можно говорить лишь в относительном смысле», что «при переводе неизбежны потери, т.е. имеет место неполная передача значений, выражаемых текстом подлинника». Отсюда Л.С. Бархударов делает закономерный вывод, что «текст перевода никогда не может быть полным и абсолютным эквивалентом текста подлинника», однако остается непонятно, как это совместить с тем, что «неизменность плана содержания» была указана в качестве единственного определяющего признака перевода.

Такой подход к переводу дал основания для появления так называемой теории непереводимости, согласно которой перевод вообще невозможен. Безусловно, уникальность словарного состава и грамматического строя каждого языка, не говоря уже о различии культур, позволяет утверждать, что полное тождество текстов оригинала и перевода в принципе невозможно. Однако, утверждение о том, что невозможен и сам перевод, весьма спорно.

Второй подход к решению проблемы переводческой эквивалентности заключается в попытке обнаружить в содержании оригинала какую-то инвариантную часть, сохранение которой необходимо и достаточно для достижения эквивалентности перевода. Наиболее часто на роль такого инварианта предлагается либо функция текста оригинала, либо описываемая в этом тексте ситуация. Иными словам если перевод может выполнить ту же функцию или описывает ту же самую реальность, то он эквивалентен. Однако, какая бы часть содержания оригинала ни избиралась в качестве основы для достижения эквивалентности, всегда обнаруживается множество реально выполненных и обеспечивающих межъязыковую коммуникацию переводов, в которых данная часть исходной информации не сохранена. И, наоборот, существуют переводы, где она сохранена, однако, они не способны выполнять свою функцию в качестве эквивалентных оригиналу. В таких случаях мы оказываемся перед неприятным выбором: либо отказать подобным переводам в праве быть переводами, либо признать, что инвариантность данной части содержания не является обязательным признаком перевода.

Третий подход к определению переводческой эквивалентности можно назвать эмпирическим, он представлен в работах В.Н. Комиссарова. Суть его заключается в том, чтобы не пытаться решать, в чем должна состоять общность перевода и оригинала, а сопоставить большое число реально выполненных переводов с их оригиналами и выяснить, на чем основывается их эквивалентность. Проделав такой эксперимент, Комиссаров сделал вывод о том, что степень смысловой близости к оригиналу у разных переводов неодинакова, и их эквивалентность основывается на сохранении разных частей содержания оригинала.

Согласно теории В.Н. Комиссарова, эквивалентность перевода заключается в максимальной идентичности всех уровней содержания текстов оригинала и перевода.

Мерой качества перевода является его эквивалентность оригиналу. Эквивалентностью перевода называется общность содержания (смысловая близость) текстов оригинала и перевода. Максимально полная передача содержания оригинала является одной из главных задач переводчика. Следует различать потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, допускаемая различиями языков, на которых созданы эти тексты, и переводческую эквивалентность - реальную смысловую близость текстов оригинала и перевода, достигаемую в процессе перевода. Различия в системах ИЯ и ПЯ и особенностях создания текстов на каждом из этих языков в разной степени могут ограничивать возможность полного сохранения в переводе содержания оригинала. Поэтому переводческая эквивалентность может основываться на сохранении или утрате некоторых элементов смысла, содержащихся в оригинале. Невозможность воспроизвести в переводе какую-то особенность оригинала - это лишь частное проявление общего принципа нетождественности содержания двух текстов на разных языках.

Теории эквивалентности:

Концепция формального соответствия (буквализм).

Концепция нормативно-содержательного соответствия:

1. Передать все существенные элементы содержания оригинала;

2. Соблюсти нормы ПЯ.

Концепция полноценного перевода (Федоров - Рецкер):

1. Передача смыслового содержания оригинала;

2. Передача содержания равноценными средствами.

Концепция динамической (функциональной) эквивалентности (Найда):

1. сравнение реакций получателей текстов на ИЯ и ПЯ.

Классификация 5 типов эквивалентности по В.Н. Комиссарову

Эквивалентность перевода при передаче функционально-ситуативного содержания оригинала

В зависимости от того, какая часть содержания передается в переводе для обеспечения его эквивалентности, различаются разные уровни (типы) эквивалентности. На любом уровне эквивалентности перевод может обеспечивать межъязыковую коммуникацию.

Любой текст выполняет какую-то коммуникативную функцию: сообщает какие-то факты, выражает эмоции, устанавливает контакт между коммуникантами и т.п. Часть содержания текста (высказывания), указывающая на общую речевую функцию текста в акте коммуникации, составляет егоцель коммуникации. Она представляет собой "подразумеваемый" смысл, присутствующий в нем как бы в скрытом виде, выводимый из всего высказывания как смыслового целого. Эквивалентность переводовпервого типа заключается в сохранении только той части содержания оригинала, которая составляет цель коммуникации.

- May be there is a kind of chemistry between us that doesn"t mix. - Бывает, что люди не сходятся характерами.

Цель - передача переносного значения.

- That"s a pretty thing to say! - Постыдился бы!

Цель - выражение эмоций говорящего.

- Those evening bells, those evening bells, how many a tale their music tells.

Вечерний звон, вечерний звон, как много дум наводит он.

Для отношений между оригиналами и переводами первого типа характерно:

3. Отсутствие прямых или прямых логических связей между сообщениями в оригинале и переводе, которые позволили бы утверждать, что в обоих случаях сообщается об одном и том же;

4. Наименьшая общность оригинала и перевода по сравнению со всеми иными

переводами, признаваемыми эквивалентными.

Вовтором типе эквивалентности общая часть содержания оригинала и перевода не только передает одинаковую цель коммуникации, но и отражает одну и ту же внеязыковую ситуацию. Ситуацией называется совокупность объектов и связей между объектами, описываемая в высказывании. Любой текст содержит информацию о чем-либо, соотнесен с какой-то реальной или воображаемой ситуацией. Однако такой тип эквивалентности не означает полной передачи всех смысловых элементов оригинала. Сохранение указания на одинаковую ситуацию сопровождается в переводах данного типа значительными структурно семантическими расхождениями с оригиналом. В связи с этим возникает необходимость различать сам факт указания на ситуацию и способ его описания. Для второго типа эквивалентности характерна идентификация в оригинале и переводе одной и той же ситуации при изменении способа ее описания.

- Не answered the phone. - Он взял трубку.

- You are not fit to be in a boat. - Тебя нельзя пускать в лодку.

Для отношений между оригиналами и переводами второго типа характерно:

1. Несопоставимость лексического состава и синтаксической организации;

2. Невозможность связать лексику и структуру оригинала и перевода отношениями семантического перефразирования или синтаксической трансформации;

3. Сохранение в переводе цели коммуникации, поскольку сохранение доминантной функции высказывания является обязательным условием эквивалентности.

4. Сохранение в переводе указания на ту же самую ситуацию, которая указана в оригинале, что доказывается существованием прямой реальной или логической связи, позволяющей утверждать, что в обоих случаях "сообщается об одном и том же".

Распространение переводов с таким типом эквивалентности объясняется тем, что в каждом языке существуют предпочтительные способы описания тех или иных

ситуаций.

- Pull. Push. - От себя. К себе.

- Stop, I have a gun! (R. Bradbury) - Стой я буду стрелять!

Третий тип эквивалентности может быть охарактеризован следующими

примерами:

- Scrubbing makes me bad-tempered. - От мытья полов у меня портится настроение.

- London saw a cold winter last year. - В прошлом году зима в Лондоне была холодной.

- That will not be good for you. - Это может для вас плохо кончиться.

Сопоставление оригиналов и переводов третьего вида выявляет следующие

особенности:

1. Отсутствие параллелизма лексического состава и синтаксической структуры;

2. Невозможность связать структуры оригинала и перевода отношениями синтаксической трансформации;

3. Сохранение в переводе цели коммуникации и идентификации той же ситуации, что и в оригинале;

4. Сохранение в переводе общих понятий, с помощью которых осуществляется

описание ситуации, т.е. сохранение той части, которая называется "способом

описания ситуации".

Если в предыдущих типах эквивалентности в переводе сохранялись сведения относительно того, "для чего сообщается содержание оригинала" и "о чем в нем сообщается", то здесь передается и "что передается в оригинале", т.е. какая сторона описываемой ситуации составляет объект коммуникации.

Эквивалентность перевода при передаче семантики языковых единиц

Функционально-ситуативные аспекты содержания высказывания не составляют всей содержащейся в нем информации. Содержание высказываний может быть разным, даже если они передают одну и ту же цель коммуникации, описывают одну и ту же ситуацию с помощью одних и тех же общих понятий. Для полного тождества их содержания необходимо еще, чтобы полностью совпадали составляющие их лексические единицы и синтаксические отношения между этими единицами.

Поскольку значение единиц разных языков полностью не совпадают, замещающие друг друга элементы оригинала и перевода, как правило, не тождественны по смыслу. Тем не менее, во многих случаях удается воспроизвести значительную часть информации, содержащуюся в языковых средствах оригинала. Вчетвертом типе эквивалентности, наряду с тремя компонентами содержания, которые сохраняются в третьем типе, в переводе воспроизводится и значительная часть значений синтаксических структур оригинала. Структурная организация оригинала представляет определенную информацию, входящую в общее содержание переводимого текста. Поэтому максимально возможное сохранение синтаксической организации оригинала способствует более полному воспроизведению оригинала. Кроме того, синтаксический параллелизм оригинала и перевода дает основу для соотнесения отдельных элементов этих текстов, оправдывая их структурное отождествление коммуникантами. Особенно важным оказывается обеспечение подобного параллелизма при переводе текстов государственных или международных актов, где перевод часто получает правовой статус оригинала.

Отношения между оригиналами и переводами четвертого типа характеризуются следующими особенностями:

1. Значительный, хотя и не полный параллелизм лексического состава - для большинства слов оригинала можно отыскать соответствующие слова в переводе с близким содержанием.

2. Использование в переводе синтаксических структур, аналогичных структурам оригинала или связанных с ними отношениями синтаксического варьирования, что обеспечивает максимально возможную передачу в переводе значения синтаксических структур оригинала.

3. Сохранение в переводе всех трех частей содержания оригинала, характеризующих предыдущий тип эквивалентности: цели коммуникации, указании на ситуацию и способа ее описания.

Различают три основных вида синтаксического варьирования:

1. Использование синонимичных структур, связанных отношениями прямой или

обратной трансформации.

Однотипные структуры: Мальчик бросил камень. - Камень был брошен мальчиком. Разнотипные структуры: При описании данной теории... - Описывая данную теорию... - Когда описывается данная теория... В большинстве случаев замена одного члена синонимического ряда обычно не влечет за собой существенного изменения общего содержания высказывания. Поэтому применение в переводе синонимической структуры в рамках четвертого типа эквивалентности с достаточной полнотой сохраняет значение синтаксической структуры оригинала.

- I told him what I thought of her. - Я сказал ему свое мнение о ней.

- Не was never tired of old songs. - Старые песни ему никогда не надоедали.

2. Использование аналогичных структур с изменением порядка слов.

Порядок слов в высказывании может выполнять одну из трех основных функций:

Служить средством оформления определенной грамматической категории;

Обеспечивать смысловую связь между частями высказывания и между соседними высказываниями;

Указывать на эмоциональный характер высказывания.

- A meeting in defense of peace was held in Trafalgar Square yesterday. - Вчера на Трафальгар-сквер состоялся митинг в защиту мира.

- Mine is a long and a sad tale. - Повесть моя длинна и печальна.

3. Использование аналогичных структур с изменением типа связи между ними.

(изменение числа предложений)

В пятом типе эквивалентности достигается максимальная степень близости содержания текста оригинала и перевода, которая может существовать между текстами на разных языках.

- I saw him at the theatre. - Я видел его в театре.

- The house was sold for 10 thousand dollars. - Дом был продан за 10 тысяч долларов. Для отношений между оригиналами и переводами пятого типа характерно:

1. Высокая степень параллелизма в структурной организации текста;

2. Максимальная соотнесенность лексического состава: в переводе можно указать соответствия всем знаменательным словам оригинала;

3. Сохранение в переводе всех основных частей содержания оригинала. К четырем частям содержания оригинала, сохраняемым в предыдущем виде эквивалентности, добавляется максимально возможная общность отдельных сем, входящих в состав оригинала и перевода. Семантика слов, входящих в высказывание, составляет важнейшую часть его содержания.

Эквивалентность и значение слова

Слово в качестве основной единицы языка фиксирует в своем значении сложный информативный комплекс, отражающий различные признаки обозначаемых объектов (денотативное значение), отношение к ним членов говорящего коллектива (коннотативное значение) и семантические связи слова с другими единицами словарного состава языка. Под денотативным содержанием следует понимать ту часть содержания текста, которая вытекает из факта соотнесенности языковых знаков с денотатами – содержание, отражающее их объективные, наиболее существенные в практическом плане свойства, не зависящие от точки зрения отправителя речи, ситуации общения, языковой и культурно-исторической традиции, а также специфики данного языка.

Под сигнификативнойконнотацией языкового знака следует понимать то значение, которое сопутствует его денотативному значению и связывается с данным знаком всеми представителями данной этнической общности и поэтому является фактом языка.

Взятый сам по себе, любой из этих компонентов может быть воспроизведен средствами иного языка, однако нередко передача в переводе всей информации, содержащейся в слове, оказывается невозможной. Некоторые потери информации, не препятствующие отношениям эквивалентности пятого типа, отмечаются в каждом из трех основных аспектов семантики слова. Нередко оказывается, что в значениях эквивалентных слов в оригинале и переводе содержится разное число элементарных смыслов (сем), поскольку в них отражены неодинаковые признаки обозначаемого класса объектов.

- Swim, float, sail - процесс плавания.

- Dog - пес, собака.

Вследствие различий в норме и узусе ИЯ и ПЯ регулярно отмечается отказ от использования в переводе самого близкого по смыслу соответствия слову оригинала.

- I"ve got an eye in my head. - лицо

- The children clapped hands with joy. - хлопали в ладоши

Эквивалентность отдельных слов в оригинале и переводе предполагает максимально возможную близость не только предметно-логического, но и коннотативного значения соотнесенных слов, отражающего характер восприятия говорящими содержащейся в слове информации. Наибольшую роль в передаче коннотативного аспекта семантики слова оригинала играют его эмоциональный, стилистический и образный компоненты.

Эмоциональная характеристика значения слова может быть положительной или отрицательной. Нейтральное - маркированное: dog - doggie, cat - pussy и т.д. Общий характер эмоциональности, как правило, может быть сохранен в переводе. Эквивалентность пятого типа подразумевает и сохранение стилистической характеристики оригинала.

Наибольшая эквивалентность достигается, когда слово в переводе, соответствуя переводимому слову по другим компонентам содержания, имеет и одинаковую стилистическую окраску.

- То repose - покоиться, to funk - трусить, to slay - сразить.

Нередко соответствующие друг другу по основному содержанию слова двух языков принадлежат к разным типам речи, и стилистический компонент значения оригинала в переводе утрачивается в переводе.

- Slumber - сон, morn - утро.

Эквивалентность коннотативного значения у соотнесенных слов предполагает также воспроизведение в переводе ассоциативно-образного компонента. Семантика некоторых слов включает дополнительную информацию, связанную с определенными ассоциациями в сознании говорящих.

- Снег - эталон белизны.

Благодаря образному компоненту значения, слово производит особое впечатление на рецептора, его семантика воспринимается с большей готовностью, привлекает внимание, вызывает эмоциональное отношение. Сохранение образности оригинала может быть обязательным условием достижения эквивалентности перевода. Можно выделить три степени близости образных слов двух языков:

1. Соответствующие слова в ИЯ и ПЯ могут обладать одинаковыми ассоциативно-образными характеристиками, "snow" и "снег" – белизна.

- She was dressed in white with bare shoulders, as white as snow. - Она была в белом с обнаженными плечами, белыми как снег.

2. Соответствующей ассоциативно-образной характеристикой обладают разные слова, в оригинале и в переводе не являющиеся эквивалентами друг другу.

- Strong as a horse - сильный как бык

- Stupid as a goose - тупой как пробка

В подобных случаях воспроизведение образного компонента значения достигается, как правило, путем замены образа.

3.Признак, выделяемый в образном компоненте слова в оригинале, не выделяется в словах ПЯ. Нередко бывает, что в ПЯ вообще нет образа на такой основе, на которой он создан в ИЯ.

- "Cat" with this simple word Jean closed the scene. - "Злючка" - отпарировала Джин, и это простое слово положило конец сцене.

Особое место при передаче эквивалентности перевода пятого типа занимает внутрилингвистическое значение слова. Любое слово находится в сложных многообразных взаимоотношениях с другими словами данного языка, и эти связи отражаются в его семантике. Стол:

Сочетаемость (деревянный)

Общие элементы смысла с столоваться, застольный и т.д.

Связь между многозначностью

Внутрилингвистическое значение, навязанное слову системой языка, содержит информацию, передача которой обычно не входит в намерения источника и на которую коммуниканты не обращают внимания, считая ее элементом оформления мысли. Необходимость воспроизвести компоненты внутрилингвистического значения слова в переводе возникает лишь тогда, когда к нему привлекается особое внимание, и его компоненты приобретают доминантное значение. Одним из компонентов внутрилингвистического значения слова является отражение в семантике слова отдельных морфем, составляющих это слово.

- The nation"s elders were really old. - Старейшины и в самом деле были стариками.

Когда игра слов, основанная на значении входящих в слово морфем, составляет главное содержание высказывания, для достижения эквивалентности при переводе она воспроизводится путем обыгрывания морфемного состава иных единиц языка.

- By-and-by he said: "No sweethearts I believe?" - А нет ли у нее дружочка?

-"Sweetmeats did you say, Mr. Barkis?" - Пирожочка, мистер Баркис?

ИЗВЕСТИЯ

ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012

PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES

ЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ ПЕРЕВОДА: ЛЕКСЕМАТИЧЕСКИй АСПЕКТ

С. В. БРЫКИНА, Д. А. ШИРОКОВА Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г. Белинского, кафедра перевода и переводоведения e-mail: [email protected]

Брыкина С. В., Широкова Д. А. - Эквивалентность перевода: лексематический аспект // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 230-235. - Статья посвящена изучению способов достижения эквивалентности при переводе английской художественной прозы на русский язык. В работе рассматриваются различные подходы к определению понятия «эквивалентность», отслеживаются особенности перевода на русский язык заимствований, сленга, книжной лексики и окказионализмов, функционирующих в английском художественном произведении. Ключевые слова: эквивалентность, заимствование, сленг, окказионализм, перевод.

Brykina S. V., Shirokova D. A. - Translation equivalence: a lexeme aspect // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 230-235. - The article covers the question of achieving equivalence when translating English fiction into Russian. The work deals with different approaches to defining the notion ‘equivalence’, as well as the ways of translating foreign words, slang, bookish and occasional words functioning in the art work into Russian.

Keywords: equivalence, foreign word, slang, occasional word, translation.

АКТУАЛЬНОСТЬ ПРОБЛЕМЫ

Переводческий подход к изучению результатов контрастивного исследования английского художественного текста и его транслята позволяет проникнуть вглубь механизма перевода и попытаться определить набор тех приемов, которые использует переводчик, решая проблему эквивалентности перевода, являющуюся центральной в переводоведении и требующую дальнейшего рассмотрения.

Целью данного исследования является анализ содержания понятия ‘эквивалентность’ и изучение способов ее достижения в переводе с точки зрения лек-сематическго аспекта.

Исследование проводится на материале произведения Элизабет Гилберт «Есть, молиться, любить» (Eat, pray, love). Применяемые методы исследования

Сопоставительный анализ.

ПОНЯТИЕ ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ В ПЕРЕВОДОВЕДЕНИИ

Эквивалентность - это одно из ключевых понятий в переводческой науке. Некоторые исследователи датируют время возникновения термина «эквивалентность» концом XIX - началом XX вв. . В 60-х-80-х гг. XX в. начался период активного использования понятия «эквивалентность». Многие представители зарубежных школ переводоведения посвятили свои труды проблеме достижения эквивалентности в переводе. Одним из самых выдающихся американских

лингвистов того времени является Ю. Найда. Ученый предложил различать два вида эквивалентности: формальную и динамическую. Формальная эквивалентность, по его словам, должна быть «ориентирована на оригинал» и предполагает строгое следование грамматическим структурам и формам слов оригинала. Динамическая эквивалентность ориентирована «на реакцию рецептора» и предполагает обеспечение равного воздействия на читателя перевода. . Работам Ю. Найды предшествовали некоторые более ранние работы других американских лингвистов, которые в некоторой степени предвосхитили идеи этого ученого. Например, Дж. Касагранде ввел понятие «абсолютной эквивалентности», которая предполагает обеспечение идентичной реакции читателей перевода .

Эквивалентность в понимании выдающегося английского лингвиста Дж. Кэтфорда стала ключевым понятием, которое он включил в само определение перевода. Лингвист заявил, что главной задачей теории перевода должно стать определение сущности переводческой эквивалентности и условий ее достижения. Эмпирическим путем ученому удалось выяснить, что эквивалентность не означает ни формально соответствия, ни равенства значений. Главное условие, чтобы тексты оригинала и перевода могли заменять друг друга в одной ситуации . Можно сделать вывод, что как и для многих других ученых, для Дж. Кэтфорда эквивалентность означает соответствие оригинального и

переводного текста по функции, а для этого она должна быть достигнута на уровне всего текста в целом.

Другой английский лингвист, М.А.К. Хэлли-дей, доказал, что понятие «эквивалентность» является основой не только теории перевода, но и сопоставительного языкознания, поскольку при сопоставлении единиц ИЯ и ПЯ мы предполагаем, что они эквивалентны друг другу на контекстуальном уровне. Однако М.А.К. Хэллидей указывает на то, что эквивалентность, как понятие контекстуальное, не может быть измерена, и поэтому дать ей строгое определение невозможно. Следует отметить, что ученый рассматривает эквивалентность только на уровне текста, высказываний или предложений, но отказывается от ее изучения на уровне слов или словосочетаний .

Немецкий исследователь А. Нойберт ставит во главу угла при переводе передачу коммуникативных ценностей, которые прослеживаются через весь текст в целом, и поэтому, по его мнению, отношения эквивалентности могут существовать только между текстами. однако наряду с коммуникативной эквивалентностью между единицами могут устанавливаться отношения лингвистической эквивалентности, т.е. их соответствие в двух текстах, но такие единицы могут быть признаны лингвистически эквивалентными, только если они служат для достижения коммуникативной эквивалентности двух текстов в целом . В отличие от некоторых своих зарубежных коллег, А. Нойберт различает понятия «эквивалентность» и «адекватность». Другой немецкий исследователь, Г. Егер, в некоторой степени соглашается с А. Нойбертом. он согласен с ним в том, что текст перевода должен быть эквивалентен тексту оригинала на коммуникативном уровне. Однако ученый утверждает, что коммуникативная ценность - это слишком абстрактный образ, который он предлагает заменить на функциональную значимость единиц языка. Такая схожесть функций единиц языка в двух текстах (оригинале и переводе) является основой достижения функциональной эквивалентности.

Среди отечественных ученых, занимающихся вопросами определения эквивалентности, назовем Бархударова Л. С. Ученый пишет, что «достижение переводческой эквивалентности («адекватности перевода»), вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков, требует от переводчика прежде всего умения произвести многочисленные и качественно разнообразные межъязыковые преобразования - так называемые переводческие трансформации - с тем, чтобы текст перевода с максимально возможной полнотой передавал всю информацию, заключенную в исходном тексте, при строгом соблюдении норм ПЯ» .

Наиболее полно теория эквивалентности была разработана российским ученым, В. Н. Комиссаровым. Он отмечает многогранность понятия «эквивалентность», которое представляет собой различные степени общности между текстами перевода и оригинала. Ученый выделяет пять типов эквивалентных отношений: 1) эквивалентность на уровне цели коммуника-

ции, 2) эквивалентность на уровне описания ситуации, 3) эквивалентность на уровне «способа описания ситуаций», 4) эквивалентность на уровне значения синтаксических структур, 5) эквивалентность на уровне значения словесных знаков . Необходимо отметить, что в представленной иерархической структуре каждый уровень эквивалентности невозможен без эквивалентных отношений на предыдущем уровне. В концепции В. Н. Комиссарова понятия «эквивалентность» и «адекватность» разграничены. В то время как эквивалентность отражает степень общности между текстами оригинала и перевода, адекватность в рамках данной теории носит оценочный характер. Ученый отмечает, что текст перевода должен соответствовать тем задачам, ради которых перевод был осуществлен. Степень такого соответствия называется прагматической ценностью перевода. Если такая степень достаточна, перевод можно считать правильным (адекватным) .

А. Д. Швейцер, один из создателей коммуникативной теории перевода, рассматривает эквивалентность в двух измерениях (одномерном горизонтальном и вертикальном иерархическом). Подобная трактовка понятия ‘эквивалентность’ легла в основу концепции эквивалентности Е. В. Бреуса, который выделяет два вида эквивалентности - функциональную и межкуль-турную. С учетом функций языка ученый выделяет следующие виды функциональной эквивалентности: денотативная, экспрессивная, фатическая, командная, металингвистическая, поэтическая. Говоря об уровнях эквивалентности, в учебных целях их иерархия рассматривается только относительно трех видов эквивалентности: денотативной, экспрессивной и межкуль-турной. Так, в денотативной эквивалентности ученый выделяет формальный, компонентный, ситуативный уровни и уровень цели общения. Экспрессивная эквивалентность определяется формальным уровнем, квантитативным уровнем и уровнем цели общения. Межкультурная же эквивалентность предполагает трехуровневую вертикаль (формальный, понятийный, дескриптивный). .

Отметим, что в своей работе мы будем рассматривать эквивалентность как понятие многоуровневое, и при этом отличать его от понятия «адекватность».

Частью нашего исследования является изучение особенностей лексики, используемой в произведении Элизабет Гилберт «Есть, молиться, любить», и способов ее перевода на русский язык как средства достижения эквивалентности перевода.

ЗАИМСТВОВАНИЯ И ИХ ПЕРЕВОД

Отметим, что в тексте встречается много заимствований. Заимствование - обращение к лексическому фонду других языков для выражения новых понятий, дальнейшей дифференциации уже имеющихся и обозначения неизвестных прежде предметов (нередко сами эти понятия и предметы становятся известными носителям данного языка лишь вследствие контактов с теми народами, из чьих языков заимствуются соответствующие слова). Заимствованные слова помогают

окунуться в атмосферу другой страны, стать участником путешествия . Обилие таких слов связано с тем, что по сюжету главная героиня путешествует по нескольким странам, и даже само строение книги (109 глав) связано со строением индийских четок. Такое употребление лексики помогает прочувствовать колорит разных стран и почувствовать себя участником путешествия. Заметим, основными источниками заимствований являются преимущественно индийский и итальянский языки. Рассмотрим, какие способы перевода подходят для передачи таких слов.

Проанализируем некоторые индийские и итальянские заимствования. Например, существительное «ashram», имеющее значение «ашрам, приют, убежище», не представляет трудности для перевода, поскольку его значение зафиксировано в словарях. В русском переводе мы встречаем одно из его значений - «ашрам». Также трудности не представляют следующие заимствования: существительное «yogi», которое на русский язык передано существительным «йог», существительное «mantra», переведенное уже устоявшимся в русском языке словом «мантра», или существительное «guru», которое также уже имеет аналог в русском языке - «гуру». То же самое можно сказать и об итальянских заимствованиях. Многие из них уже прижились в русском языке, как, например, следующие примеры из исследуемого произведения: «mozzarella» (моцарелла, сорт мягкого сыра), «pasta» (паста), «zucchini» (цуккини), «tiramisu» (тирами-су) или «pizza» (пицца).

Однако некоторые встретившиеся нам заимствования еще не имеют словарных соответствий в русском языке, поэтому они представляют переводческую трудность. Например, в английском тексте мы встречаем название индийских четок - «japa mala». Перевод такого названия нельзя найти в словаре, поэтому переводчик прибегнул к приему транскрипции, и в переводе мы имеем новое название - «джапа мала».

В одной из глав автором было использовано итальянское прилагательное: «...who wrote back this very provocativo message». Суффикс «-o-» помогает нам догадаться, что слово взято из итальянского языка, но интернациональный корень позволяет с легкостью понять смысл слова. Данное прилагательное является напоминанием того, что главная героиня находится в Италии. Однако в русском переводе итальянское происхождение слова не сохраняется: «.прислав весьма провокационное сообщение..».

В тексте также встретилось следующее итальянское существительное: «the bestgelato in Rome». Существительное «gelato» переводится с итальянского языка как «мороженое». Чтобы передать колорит другой страны, но одновременно с этим объяснить читателю смысл итальянского слова, переводчик оставляет его на исходном языке, но включает в русский вариант пояснение: «..продается лучшее в Риме gelato - то есть мороженое».

В следующем примере итальянские слова также остаются в переводе без изменений, но переводчик решает не вносить пояснений в перевод. «..J smugly

walk past all those Level One students (who must be molto stupido, really) and enter my first class» переводится на русский язык как «... самодовольно дефилирую мимо студентов, попавших на начальный уровень (все они molto stupido, не иначе), на первый урок». Отсутствие каких-либо пояснений в переводе вполне оправдано, поскольку прилагательное «stupido» имеет интернациональный корень, понятный как для английского, так и для российского читателя.

Некоторые иностранные слова можно также встретить в репликах героев, например: «Fou want this panino grilled or cold, bella?». Существительное «panino» уже имеет соответствие в русском языке («панини»), однако существительное «bella» (красавица) соответствия не имеет. В этом случае переводчик прибегает к транслитерации: «Горячий или холодный панини, белла?»

В тексте встретились и целые фразы на иностранном языке. Например, на индийском: «Om Namah Shivaya, meaning, «I honor the divinity that resides within me». Уже в исходном тексте мы видим перевод индийской фразы, поэтому переводчику остается только сохранить ее, прибегнув к одному из способов передачи иностранных слов, например, к транслитерации: «йм намах шивайя, что означает «я склоняюсь перед божественным внутри себя».

В следующем примере у нас также имеется перевод итальянской фразы уже в исходном тексте: «It’s called «Il Gelato di San Crispino». I’m not sure, but I think this might translate as “the ice cream of the crispy saint». Однако в этом случае переводчик не прибегает к транслитерации, как в предыдущем примере, но оставляет фразу на исходном языке: «Кафе называется Il Gelato di San Crispino - в переводе что-то вроде «мороженое от святого Хрустино». Интересное решение - перевод «crispy saint» как «святой Хрустино». Корень «хруст» передает смысл прилагательного «crispy», а суффикс «-о-» напоминает нам об италии.

Следующий пример представляет собой целую реплику на итальянском языке: «Good night, my dear Liz, he says. Buona notte, caro mio, I reply». В переводе с итальянского «buona notte, caro mio» означает «спокойной ночи, мой дорогой», однако переводчик оставляет фразу без изменений и не дает никаких пояснений, поскольку из контекста мы понимает значение этой фразы: «Спокойной ночи, дорогая Лиз, - говорит он. Buona notte, caro mio, - отвечаю я».

итак, проанализировав случаи употребления иностранных слов в английском тексте и способы их перевода на русский язык, мы можем сказать следующее: 55 % заимствований переводятся транслитерированным устоявшимся словарным соответствием, 16,7 % - транслитерацией, 5,6 % - словарным соответствием, 5,6 % - сохранением на языке заимствования с описательным переводом, 16,7 % - сохранением на языке заимствования без описательного перевода.

СЛЕНГ И ЕГО ПЕРЕВОД

Следующая особенность исследуемого произведения - наличие большого числа разговорных слов

или сленга. Они делают текст немного резковатым и современным. Сленг - разговорный вариант профессиональной речи. Это элементы разговорного варианта той или иной профессиональной или социальной группы. . Согласно И. Р. Гальперину, сленговые слова обладают яркой эмоциональной окраской и часто негативной коннотацией. . Рассмотрим, какими способами такие слова переводятся на русский язык.

Первый пример: «...he used to be a junkie and a drunk». Существительное «junkie» является разговорным словом, имеющим значение «наркоман». В переводе мы наблюдаем нейтральный вариант, который не имеет никакой эмоционально-экспрессивной окраски: «...о его алкогольно-наркотическом прошлом». Кроме того, был использован прием замены части речи.

Следующий пример: «...To which the savvy observer might inquire». Разговорное прилагательное «savvy» переводится на русский язык нейтральным словом «смышленый»: «...смышленый наблюдатель непременно спросил бы».

Существительное «buddy» также относится к слою разговорной лексики: «. is a good friend of my buddy Patrick McDevitt». В русском варианте мы видим слово из нейтральной лексики: «. сердечный приятель моего приятеля Патрика Макдевитта».

Следующий пример также демонстрирует достижение эквивалентности за счет снижения экспрессивности высказывания и употребления в переводе нейтральной лексемы: «Then my mind asked my heart, a tad sarcastically..». Разговорное существительное «tad» переводится как «капелька, чуточка». Перевод звучит следующим образом: «Тут мозг спросил не без доли сарказма..».

Фразеологический глагол «freak out» имеет значение «беситься, тревожиться». В оригинале он встречается в следующем контексте: «If you’re not too freaked out by the idea». Однако, как и во многих других случаях, в переводе мы видим нейтральный вариант: «Если не пугает перспектива».

Замену разговорного слова на нейтральное мы наблюдаем и в данном случае: «Not only did I still have a pricey divorce to settle..» переводится как «Помиморазвода, который обходился недешево..». Здесь мы сталкиваемся также с приемом описательного перевода.

То же самое можно сказать о следующих случаях: существительное «knockoff» переводится как «подделка» или прилагательное «cockeyed» как «дефективный».

Однако в некоторых случаях для перевода разговорных слов или сленга переводчик подбирает слова из разговорного слоя лексики. Например, переводчику удалось подобрать на русском языке такое соответствие разговорного прилагательного, которое также относится к слою разговорных слов. «As for Dario-the more razzle-dazzle swinger brother of the two...» переводится как « Что касается Дарио, более взбалмошного из двоих..».

То же самое касается и следующего случая: «God’s own sexy rookie». Существительное «rookie» переводится на русский язык как «новичок, новобранец».

В переводе мы имеем также разговорное слово, хотя и немного в другом значении: «Баловень судьбы..».

Для глагола «boss around» был также найден подходящий вариант: «выговаривать».

Разговорное слово подобрано и в следующем случае: «...but they keep following me, these two goons» -«.но они следуют за мной по пятам, как пара наемных головорезов».

Анализ способов перевода сленга позволяет сделать вывод: 41,7 % сленговых слов передаются при помощи нейтральных словарных соответствий, 8,3 % -контекстуальной замены (нейтральное слово), 8,3 % -опущение в результате модуляции, 8,3 % - опущение в результате описательного перевода, 18,3 % - сленговым словарным соответствием, 25 % - сленговым словом (с контекстуальной заменой).

КНИЖНАЯ ЛЕКСИКА И ЕЁ ПЕРЕВОД

Наряду с разговорными словами в исследуемом произведении встретились также некоторые примеры книжной лексики. Книжная лексика характерна для литературной письменной речи и отличается большим педантизмом и обстоятельностью. Книжные слова придают тексту возвышенность и торжественность .

Например: «And since I am already down there in supplication on the floor, let me hold that position as I reach back in time three years earlier..». Существительное «supplication» является книжным и переводится как «мольба, просьба». Возможно, этим словом автор хотела подчеркнуть степень ее страданий и ту боль, которую она испытывала, обращаясь к богу. Однако, в переводе данной слово было неоправданно опущено: «Раз уж я стою на коленях, позвольте перенести вас на три года в прошлое..».

Следующий пример: «My life hung in limbo as I waited to be released». Существительное «limbo» имеет несколько значений, одно из которых «неопределенность». Именно это соответствие и используется в русском переводе, хотя оно нейтрально по своей эмоционально-экспрессивной окраске: «Я застряла в неизвестности и ждала, когда же стану свободной».

интересен следующий пример: «. to meditate and chant». Глагол «chant» имеет пометку «поэт.» и переводится как «петь, воспевать». из контекста мы знаем, что это словосочетание было использовано при описании занятий йогой главной героини, которые придавали ей сил и духовное удовлетворение. В этом случае переводчик воспользовался приемом добавления: «. для совместной медитации и пения мантр». Однако мы можем сказать, что возвышенный смысл, заложенный английским глаголом, был утерян.

Рассмотрим еще один случай: «I wanted worldly enjoyment and divine transcendence». Представленное существительное имеет значение «выход за грань возможностей, преодоление границ». Этим словом подчеркивается сверхъестественность того чувства, которое героиня испытывала, занимаясь йогой и медитацией. В переводе книжное слово было также опущено, а предыдущее прилагательное было преобразовано в субстантивированное прилагательное: «Мне хотелось

испытать обе крайности. Простые мирские удовольствия и приобщение к божественному».

Опущение книжного слова наблюдается и в следующем примере: «...you have to first understand that Europe was once a pandemonium of numberless Latin-derived dialects». Существительное «pandemonium» переводится как «ад, преисподняя» и в данном контексте имеет значение некой «неразберихи». Однако и в этом случае слово было опущено: «...нужно сперва представить, что когда-то в Европе говорили на многочисленных диалектах латыни».

Глагол «ordain» в контексте «And perhaps no language was ever more perfectly ordained to express human emotions» имеет значение «предопределять, предназначать», и в этом предложении он помогает описать высшее предназначение итальянского языка, ниспосланного на него с небес. В переводе была использована модуляция, и, хотя прямой смысл слова был передан, скрытый смысл исчез: «И ни один из них не может быть более идеальным средством выражения человеческих эмоций».

Следует отметить, что при переводе книжных слов переводчик чаще всего прибегал к приему опущения (50 %) или модуляции (16,7 %), что привело к неоправданным потерям заложенного данными словами смысла. Кроме того, зарегистрировано немало случаев перевода книжных слов их регулярными словарными соответствиями, которые при этом являются нейтральными словами (33,3 %)

к слою книжной лексики также можно отнести слова религиозной тематики, которые в большом количестве встречаются в тексте, например: «rosary» (четки), «meditation» (медитация), «worshipper» (верующий), «Holy Trinity» (святая троица),

«pilgrimage» (паломничество), «Jehovah» (Иегова), «Sanskrit scripture» (священное писание на санскрите) и т. д. Однако мы не будем останавливаться на них подробно, поскольку в большинстве случаев это однозначные слова, которые не представляют сбой переводческой проблемы.

ОККАЗИОНАЛИЗМЫ И ИХ ПЕРЕВОД

Особый интерес для переводчика представляют окказионализмы. Согласно О. А. Ахмановой, окказионализм - это «слово или оборот, употребленный говорящим или пишущим «один раз», для данного случая» . Согласно И. Р. Гальперину, некоторые авторы создают неологизмы, чтобы отойти от обычных средств выражения. Такие слова привлекают к себе внимание и помогают выразить отношение автора к реальности. Окказионализмы выполняют две основных функции: они украшают высказывание и являются средством выражения отношения автора к фактам объективной действительности . Рассмотрим некоторые примеры.

«.the three countries I visited during this year of self-inquiry». Слово образовано с помощью присоединения приставки self- к корню «inquiry» (обращение, вопрос). Этот окказионализм можно перевести как «самообращение». В тексте перевода мы видим опи-

сательный перевод: «...ведь именно в эти три страны меня завел поиск собственного я».

Существительное «Indescribability» образовалось от прилагательного «indescribable» (неописуемый, неясный) с помощью суффикса -ity. В оригинале оно встречается в следующем контексте: «But we each do need a functional name for this indescribability». Возможный перевод - «невозможность описания, неясность». Переводчик выходит из положения, заменив часть речи на прилагательное и добавив существительное «нечто»: «Но каждому из нас нужно имя собственное, которым бы мы называли это неописуемое нечто».

В следующем примере: «...but a fight in the courts would be infinitely more expensive and time-consuming, not to mention soul-corroding» прилагательное «soul-corroding» образовано от существительного «soul» (душа) и глагола «corrode» (разъедать, разрушать, ржаветь). Переводчик использовал замену части речи и контекстуальную замену для перевода данного слова: «. судебные баталии отняли бы намного больше денег и времени (не говоря уж о душевной деградации)».

«...some kind of Iva-only, open-round-the-clock special channel to the divine». Здесь мы видим два окказионализма, один образованный с помощью имени собственного «Iva» и наречия «only», и второе - с помощью прилагательного «open» (открытый) и прилагательного «round-the-clock» (круглосуточный). Для выхода из положения переводчик использовал перестановки составных частей данных окказионализмов и некоторые добавления: «...круглосуточный доступ к некоей высшей мудрости, открытый только для нее».

И еще один пример: « You know that super-relaxed, totally-in-charge expression which makes you look like you belong there». Здесь нам также представлено два окказионализма, один, образованный с помощью приставки «super» и прилагательного «relaxed» (расслабленный), и второй - с помощью причастия, предлога и существительного со значением «полностью под контролем». Использовав замены частей речи, переводчик предлагает следующий вариант: «Некоторые умеют выглядеть полностью расслабленными, будто у них все под контролем, и казаться частью происходящего, где бы они ни находились».

Таким образом, окказионализмы чаще всего переводятся на русский язык при помощи описательного перевода (57,1 %). Второй по частотности прием - замена части речи (28,6 %), третий - контекстуальная замена (14,3 %). Конечно, описательные конструкции и модуляции не могут передать той новизны и неожиданности, которые передают окказионализмы. Но во многих случаях использование таких трансформаций

Единственный возможный вариант достижения эквивалентности перевода.

Итак, можно отметить, что в исследуемом произведении отмечается разнообразие лексики, встречаются как разговорные слова, так и книжные, изобилуют

заимствования и окказионализмы. С целью достижения эквивалентности перевода, т.е. сохранения прагматического потенциала подлинника при переводе каждой из названных выше групп слов применяются определенные переводческие приемы. В большинстве случаев они является оптимальными переводческими решениями, но иногда все-таки неизбежна некоторая потеря экспрессии и колорита оригинала. Наиболее частотными в группе заимствований являются перевод словарным соответствием, перевод транслитерированным устоявшимся словарным соответствием, транслитерация, сохранение на языке заимствования с описательным переводом, сохранение на языке заимствования без пояснения. Сленг передается при помощи нейтральных словарных соответствий, контекстуальной замены (нейтральным словом или сленговым), опущения, сленговым словарным соответствием. При переводе книжной лексики наиболее частотными являются приемы опущения, перевод словарным соответствием (нейтральное слово), модуляция. Окказио-

нализмы переводятся при помощи описательного перевода, замены части речи и контекстуальной замены.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Алексеева И. С. Введение в переводоведение. М.: издательский центр «Академия». 2004. 352 с.

2. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская Энциклопедия. 1966. 608 с.

3. Бархударов Л. С. Язык и перевод: Вопросы общей и частной теории перевода. М.: Междунар. отношения. 1975. 240 с.

4. Бреус Е. В. Курс перевода с английского языка на русский. Учебное пособие. М.: Валент. 2007. 320 с.

5. Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. М.: Издательство литературы на иностранных языках. 1958. 459 с.

6. Комиссаров В. Н. Общая теория перевода. Учебное пособие. М.: ЧеРо. 2000. 136 с.

7. Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). М.: Высшая школа. 1990. 253 с.

Способность оказывать на получателя воздействие сходное или почти идентичное тому, которое оказывает на своего получателя текст оригинала, многими авторами признается как непременное свойство «хорошего» перевода.

В частности, Л. К. Латышев считает, что исходный и переводной тексты должны быть, в первую очередь, равноценны по своей способности вызывать реакции у своих адресатов . Он называет это свойство «равноценностью регулятивного воздействия». Адекватность же для него -- более комплексное понятие, включающее как равноценность регулятивного воздействия со стороны оригинала и перевода, так и определенную степень семантико-структурного подобия перевода исходному тексту .

Несомненно, выбор языкового материала для построения высказывания зависит от цели, которую ставит перед собой автор, от его коммуникативной интенции. Только через анализ языкового материала в сочетании с анализом экстралингвистических условий порождения высказывания переводчик может прийти к пониманию коммуникативной интенции автора и в дальнейшем создать текст перевода с учетом этой интенции. Следовательно, текст перевода должно характеризовать еще нечто такое, что указывало бы на его связь с текстом оригинала.

Можно было бы принять термин Л.К. Латышева «степень семантико-структурного подобия текста перевода тексту оригинала», если бы в переводоведении не существовал другой термин -эквивалентность.

О происхождении понятия эквивалент в переводоведении идут споры. В. Вилс предполагает, что данный термин был взят из математики, где обозначает однозначное соответствие между элементами двух множеств; по мнению Г. Егера, термин взят из логики, так как логика представляет собой необходимую теоретическую посылку для двуязычного перевода. По словам исследователя Б. Илека, эквивалент как термин впервые был употреблен по отношению к переводу А. В. Федоровым, позднее - Дж. Кэтфордом - то есть, взят из лингвистики .

В. Н. Комиссаров предлагает следующее определение этому понятию: эквивалентность - это «максимально возможная лингвистическая близость текста перевода к тексту оригинала» .

Ю. Найда в своей концепции эквивалентности предлагает различать два вида эквивалентности: формальную и динамическую. Сам факт использования разных определений уже указывает на неоднозначность определяемого понятия .

Формальная эквивалентность «ориентирована на оригинал» и достигается обязательным сохранением части речи при переводе, отсутствием членения или перестановки членов предложения оригинала, сохранением пунктуации, разбивки на абзацы, применением принципа конкорданса (то есть перевод определенного слова всегда одним и тем же соответствием). Все идиомы калькируются, любые отклонения от буквы оригинала объясняются в сносках и т.п. .

Другими словами, формальная эквивалентность не предполагает использования при переводе каких бы то ни было трансформаций, что на практике невозможно, так как при такой эквивалентности перевод не может быть естественным.

Динамическая эквивалентность «ориентирована на реакцию Рецептора» и стремится обеспечить равенство воздействия на читателя перевода. Это предполагает адаптацию лексики и грамматики, чтобы перевод звучал так, «как автор написал бы на ином языке» .

Таким образом, можно заметить, что динамическая эквивалентность, означающая, по сути, равенство реакций рецепторов оригинала и перевода, находится ближе всего к адекватности перевода.

Не случайно в дальнейшем Ю. Найда отказался от термина динамическая эквивалентность, заменив его термином функциональная эквивалентность .

Попытка построить типологию эквивалентности, найти те ступени, которые ведут от минимально возможной к максимальной эквивалентности, а также установить объективную, обоснованную границу, отделяющую перевод от «неперевода», приводит нас к теории уровней эквивалентности (Г. Егер, А. Д. Швейцер и В. Н. Комисаров).

В.Н. Комиссаров разработал универсальную типологию уровней эквивалентности при переводе. Предлагаемая им теория уровней эквивалентности отражает лингвистический подход к переводу как к процессу преобразований между языками.

В основе теории уровней эквивалентности лежит представление о том, что степень близости между оригиналом и переводом является величиной переменной. В.Н. Комиссаров выделяет следующие типы эквивалентных отношений между текстами оригинала и перевода.

1 Эквивалентность на уровне цели коммуникации , которая характеризуется наименьшей общностью содержания оригинала и перевода.

Под целью коммуникации понимается часть содержания высказывания, выражающая основную функцию этого высказывания. Цель коммуникации составляет очень важный элемент общего содержания текста и имеет первостепенное значение при переводе. Отдельные части текста могут обладать разной степенью коммуникации. Очень часто такой уровень относится к переводу фразеологизмов, пословиц и поговорок.

2 Эквивалентность на уровне описания ситуации , которая характеризуется немного большей общностью содержания разноязычных текстов, так как в обоих текстах говорится об одном и том же. В таком переводе может не быть совпадения в лексике и грамматике, но при этом описывается одна и та же ситуация, одни и те же связи между объектами. «The telephone rang and he answered it». В переводе читаем: «Зазвонил телефон, и он снял трубку». Не трудно заметить, что здесь перевод ближе к оригиналу, чем в предыдущем типе эквивалентности. Такой вывод основывается на нашем знании, того, что «снять трубку» это и значит «ответить на телефонный звонок». И здесь в переводе нет соответствия лексике и грамматике оригинала. Но уже очевидно, что в нем описывается «то же самое» -- одна и та же ситуация, то есть некоторая совокупность объектов, реально существующих или воображаемых, а также связи между этими объектами. Большинство высказываний на любом языке используются для указания на определенные ситуации. При этом в высказывании никогда не указываются все признаки описываемой ситуации, а называются только некоторые из них. Набор признаков, упоминаемых в высказывании, составляет способ описания ситуации. В любом языке большинство ситуаций можно описать разными способами, выбирая разные признаки. Однако в каждом языке могут существовать свои предпочтения, в результате которых способ описания одной и той же ситуации, используемый в одном языке, оказывается неприемлемым в другом. Именно это мы и обнаруживаем в рассматриваемой группе переводов, принадлежащих ко второму типу эквивалентности. Переводы этого типа весьма многочисленны.

Существуют особые случаи описания ситуаций при переводе. Прежде всего, это имеет место в стандартных речевых формулах, предупредительных надписях, пожеланиях и т.д.

Существуют также ситуационные лакуны, то есть такие ситуации, которые в одном языке описываются, а в другом как бы не существуют, не упоминаются в речи. Так, по-русски принято желать здоровья человеку, когда он чихнет, а в Англии на это принято не обращать внимания.

3 Эквивалентность на уровне способа описания ситуации, при которой кроме общности цели коммуникации и общности ситуации сохраняются и понятия, с помощью которых была описана ситуация в исходном тексте. В романе американского писателя С.Льюиса «Эрроусмит» есть такой эпизод. Герой романа встречается со своей будущей женой в больнице, когда та моет пол. Они при этой встрече поссорились, и впоследствии, вспоминая причину своего агрессивного поведения, она объясняет: «Scrubbing makes me bad-tempered». В переводе романа читаем: «От мытья полов у меня характер портится». Сравнивая перевод с оригиналом, мы видим, что в нем использованы те же признаки ситуации и сохранены отношения между ними. В самом деле, в оригинале «Scrubbing» выражает причину, и такую же функцию выполняет русский эквивалент этого слова «мытье полов». По этой причине героиня становится «плохо-характерной», что и выражается в переводе теми же понятиями, хотя и другими частями речи (портиться, становиться плохим характер). В рамках одного способа описания ситуации возможны различные виды семантического варьирования. Выбор признаков, с помощью которых описывается ситуация, неполностью определяет организацию передаваемой информации. Сопоставительный анализ показывает, что наиболее часто отмечаются следующие виды варьирования семантической структуры высказывания.

А) Степень детализации признака. Описание ситуации избранным способом может осуществляться с большими или меньшими подробностями. Некоторые признаки непосредственно включаются в высказывание, а другие могут оставаться подразумеваемыми, легко выводимыми из контекста. Различное сочетание названных (эксплицитных) и подразумеваемых (имплицитных) признаков можно обнаружить во всех языках. Так, по-русски можно сказать «Он постучал и вошел», а можно в той же ситуации сказать «Он постучал в дверь и вошел в комнату». Точно также и по-английски можно выбрать между «Не knocked and came in» и «Не knocked at the door and came into the room».

Имплицитность английского высказывания подчас требует от переводчика особой бдительности. Встретив, например, сообщение, что военный корабль вооружен «with liquid rockets», переводчик не должен спешить озадачить читателя существованием «жидких ракет», а должен понимать, что в оригинале подразумеваются «liquidfueled rockets», то есть ракеты на жидком топливе.

Б) Изменение способа объединения признаков ситуации в высказывании. Одни и те же признаки могут входить в разные словосочетания. Можно, например, сказать «Он быстро скакал на своем скакуне», соединяя «быстро» с глаголом, а можно объединить этот признак с существительным: «Он скакал на своем быстром скакуне». Разные языки обладают неодинаковыми возможностями сочетаемости признаков, что отчетливо выявляется в переводе. «Manson climbed into the gig behind a tall black angular horse». Переводя эту фразу, переводчик неожиданно обнаруживает, что по-русски нельзя сказать «Он сел в коляску позади лошади», поскольку получается как будто лошадь то же сидела в коляске. По-русски можно сесть позади кучера, позади другого седока, но нельзя сесть позади лошади. Придется написать, что он сел в коляску, запряженную этой лошадью. Попутно заметим, что перевод этого предложения ставит перед переводчиком еще некоторые любопытные проблемы. «Tall» -- это, конечно,»высокий», но, по-видимому, по-русски неприемлемо сочетание «высокая лошадь». Это трудно логически объяснить, но «русская лошадь» может быть большой или крупной, но не высокой. Еще одну загадку задает переводчику прилагательное «angular», образованное от существительного «angle» -- «угол». По-русски от слова «угол» можно образовать несколько прилагательных, но лошадь нельзя назвать ни «угловой», ни «угловатой», ни «угольной». Переводчику придется предположить, что «углы» означают выпирающие кости, и выбрать вариант «худая» или «костлявая» (но не «костистая»). В целом, английский язык гораздо свободнее сочетает отдаленные признаки, чем русский.

В) Изменение направления отношений между признаками. Профессор принимает экзамены у студентов. Студенты сдают экзамены профессору. В романе Дж.Голсуорси «Сага о Форсайтах» есть такой эпизод. Герои романа едут в открытом автомобиле, он поворачивает за угол, и автор пишет «They had their backs to the sunshine now». Дословный перевод «Теперь их спины были обращены к солнцу» выглядит по-русски напыщенно и нелепо и в переводе читаем: «Теперь солнце светило им в спину».

4 Эквивалентность на уровне структурной организации высказывания , при которой сохраняется и часть значения синтаксических структур оригинала. В этом, четвертом типе эквивалентности используются аналогичные структуры, имеющие примерно те же значения в обоих языках. Например, английскому пассивному залогу соответствует страдательный залог в русском языке: «The house was sold for eighty thousand dollars» -- «Дом был продан за восемьдесят тысяч долларов».

5 Эквивалентность на уровне семантики языковых знаков , которая имеет место при дословном переводе. Мы обнаруживаем группу переводов, в которых близость к оригиналу будет наибольшей, поскольку в них переводчик стремится как можно полнее воспроизвести значения слов оригинала с помощью дословного перевода: «I saw him at the theatre» -- «Я видел его в театре». Этот тип эквивалентности встречается достаточно часто, но достижение эквивалентности на уровне семантики слова ограничивается несовпадением значений слов в разных языках .

Прагматическое значение и коммуникативный эффект, достигнутые при переводе, даже при отсутствии эквивалентности на семантическом и синтаксическом уровнях, делают перевод адекватным. Перевод оказывается не только адекватным, но и в разной степени эквивалентным, если эквивалентность достигнута на семантическом и синтаксическом уровнях.

Таким образом, качество перевода складывается из двух составляющих: адекватности, которая означает воспроизведение в переводе функции исходного сообщения, и эквивалентности, предполагающей максимальную лингвистическую близость текстов оригинала и перевода (точнее, максимально возможную применительно к каждому конкретному случаю).

По мнению В. В. Сдобникова, эти две категории находятся в отношениях иерархии, то есть эквивалентность является категорией, подчиненной по отношению к адекватности, и по своей значимости она второстепенна.

Подчиненное место понятию эквивалентности отводят в своей концепции и авторы коммуникативной универсальной модели «скопос» К. Райе и X. Фермеер (Вермеер) .

Особенностями данной концепции являются, во-первых, понимание цели перевода шире, чем коммуникативное задание и функция текста.

Во-вторых, авторы концепции определяют эквивалентность как функциональное соответствие текста перевода тексту оригинала, как частный случай осуществления цели перевода, не обеспечивающий ее успешности. Успех же перевода определяет адекватность, которую авторы понимают как правильный выбор способа перевода, то есть как параметр процесса перевода.

К. Райе и X. Фермеер отмечают, что понятия адекватности и эквивалентности не являются статичными, так как цель перевода всякий раз меняется, и на различных исторических этапах по-разному могли понимать функцию одного и того же текста.

В целях разграничения сфер использования понятий адекватности и эквивалентности рассмотрим возможные типы соотношений данных понятий.