Школа XXI века: как будет выглядеть образование в ближайшем будущем. Трамплин для прыжка в будущее. наука, технологии, образование в россии: реальность и перспективы Образование и наука в будущем

От развития новых технологий выиграет самая интеллектуальная часть населения земного шара, а низкоквалифицированным работникам будет трудно. У них возникнет необходимость искать менее развитые страны, куда еще не пришли инновации. Массовый рост безработицы может вызвать новые социальные взрывы, поэтому имущественное неравенство в мире будет только расти.

Изменения, которые происходят в мире, требуют оперативного реагирования. Четвертая индустриальная революция привнесет в нашу жизнь немалое количество перемен. И крайне важно позаботиться об изменении подходов к образованию. Пришло время ломать психологию существующих образовательных процессов. Ведь нам так или иначе придется столкнуться с действительностью, которая уже не за горами.

Если в XIX веке ремесло передавалось от одного поколения к другому, если в XX-м были приняты семейные династии врачей, юристов, инженеров, то сегодня молодому поколению приходится привыкать к необходимости несколько раз менять профессию в течение жизни. Система высшего образования должна в этом помогать. В современном университете недостаточно просто давать человеку знания и навыки по какой-то одной узкой специальности. Вузы должны давать человеку «удочку», при помощи которой он сможет в будущем расти и развиваться. Ведь существует огромная вероятность того, что сама профессия изменится, модернизируется или преобразуется за те пять лет, которые студент проведет в университете.

Современная система образования должна строиться таким образом, чтобы человек в этой системе обрел уверенность и готовность к изменениям, стал менее зависимым от фактов и узких знаний, научился развиваться вместе с технологиями. Школа и университет должны учить:

• Оперативно и комплексно решать поступающие задачи.
• Мыслить критически и делать ставку на творческие способности.
• Развивать талант управления.
• Координироваться с коллегами и работать в команде;
• Развивать эмоциональный интеллект.
• Развивать умение принимать решения.
• Развивать навыки ведения переговоров и когнитивную гибкость.

Система образования будущего впитает в себя все технические, маркетинговые и управленческие достижения. Через считанные десятилетия вещи научатся сами общаться с центрами для их изготовления и доставки. По мере исчерпания ресурса или устаревания устройство само будет подавать сигнал производителю. И через некоторое время потребитель будет получать новый продукт с индивидуальными настройками. Причем так будет происходить не только с гаджетами, но и с нашими любимыми шампунями, зубной пастой, продуктами питания, одеждой... Глобальная база данных, которая будет включать персонализированные медицинские показатели и все наши предыдущие действия, будет помогать нам эффективнее заниматься, заботиться о своем здоровье и учиться.

С другой стороны, новые модели бизнеса все чаще ставят совершенно . В будущем людям остается только творческая работа, креативность станет основным инструментом развития и будет ключевой точкой дифференциации людей. И система образования должна ответить на эту тенденцию.

Какая модель бизнеса уже сегодня объединяет самые успешные компании? Uber придумал план эффективного управления миллионами автомобилей. Airbnb построила сетевую платформу управления огромным количеством разнообразного жилья, сдаваемого в аренду. Не имея ни одного собственного ресторана, у Subway больше точек фаст-фуда, чем у сети McDonald"s , причем персонала в 500 раз меньше. С появлением компании Lyft знания, которые были абсолютно необходимы для таксистов Лондона, чтобы эффективно передвигаться по сложной сети городских улиц, стали совсем ненужными. Все это тоже нужно учесть.

Мичио Каку , известный американский физик, футуролог, основатель теории струн Каку, таким видит будущее образовательной сферы :

• Обучение не будет базироваться на запоминании. Наш мозг не нужно загружать лишней информацией, а освободившийся ресурс можно использовать для развития навыков анализа, аргументации и принятия решений.
• Обучение станет индивидуальным и автономным . Мы будем сами нести ответственность за свое образование и выбирать, что на данный момент нам нужно усвоить и с кем общаться. Профессия учителя полностью исчезнет из нашей жизни.
• Дипломы учебных заведений потеряют всякое значение. Популярность приобретут персональные учебные и сертификационные портфолио, которые будут определять возможность кандидата занимать соответствующую должность.
• Учебники будут иметь искусственный интеллект , который сможет менять содержание каждой последующей страницы с учетом интересов читателя. Они будут в автоматическом режиме осуществлять апдейт всей учебной информации.
• Для достижения успеха нужно будет развивать только те способности, которые недоступны роботам: воображение, креативность, инициативность и лидерство. Общество перейдет от товарной экономики к интеллектуально-креативной. Страны, которые будут ориентироваться исключительно на сырье, обеднеют и придут в упадок.
• Знания как таковые будут стоить немного: их легко можно будет найти в свободном доступе. Но придется активно развивать навыки переработки знаний. Цениться будут люди, умеющие создавать новое на основе общедоступных фактов. В самом деле, вся наука движется не к сложности, а к упрощению. Истина лежит не на глубине, а на поверхности: об этом говорят многие нобелевские лауреаты. Однако до сих пор мало кто способен увидеть простоту.

Очень многое будет зависеть от того, насколько хорошо мы научимся оперировать новыми данными, сгенерированными другими. Кто-то продвинется в программировании. И затем один человек использует его достижения в экономике, затем другой – в физике... Такой будет наука будущего.

(аналитический доклад В.В. Иванова и Г.Г. Малинецкого Изборскому клубу)

ПРЕАМБУЛА

В настоящее время проблемы развития науки находятся в центре общественного внимания. Острую дискуссию в обществе вызвало обсуждение в Государственной думе законопроекта «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», подготовленного Правительством РФ , который призван сформировать новый облик российской науки и определить судьбу фундаментальных исследований на десятилетия вперёд.

Экономика и предпринимательство определяют сегодняшний день общества и государства; технологии и уровень образования – завтрашний (5-10 лет). Фундаментальная наука и инновационная активность – послезавтрашний (10 лет и далее). Говоря о сегодняшних проблемах отечественной науки, мы обсуждаем и планируем будущее России.

В настоящее время сложились два подхода к определению места науки в современном обществе. Либо наука представляет собой существенную часть «мозга общества», решает важные для страны проблемы, позволяющие изменить к лучшему её перспективы и место в мире, расширить коридор возможностей. В этом случае перед российской наукой со стороны государства и общества нужно ставить масштабные задачи и добиваться их выполнения. Либо наука является частью «джентльменского набора» «приличных стран», которым необходимо подражать в основном из-за соображений престижа, тогда начинается борьба за цитируемость, места в рейтингах, приглашения зарубежных учёных, которые должны научить нас «как надо работать», а основной целью провозглашается интеграция отечественной науки в мировое научное пространство.

Важнейшая метафора в этой проблеме – цикл воспроизводства инноваций (рис.1).

Для исследователя наука является целью и смыслом деятельности. Для общества – это средство, позволяющее обеспечить его благополучную, безопасную жизнь и достаток сейчас и в обозримой перспективе. В ответ на вызовы, с которыми сталкивается общество, оно, опираясь на науку, добытое знание, создаёт новые товары и услуги (результат внедрения изобретений, нововведений, которые сейчас часто называют инновациями), порождает новые организационные стратегии, цели, меняет мировоззрение и идеологию.

Необходимость делать это быстро и масштабно привела во второй половине XX века к созданиюнациональных инновационных систем (НИС), которые в простейшем виде могут быть представлены так, как на рис. 2.

Сначала осмысливается область наших знаний и технологий, угрозы, вызовы и возможности, которые может дать исследование неведомого. Это очень важный процесс, требующий диалога и взаимопонимания между властью, учёными и обществом.

Затем проводятся фундаментальные исследования, цель которых – получение нового знания о природе, человеке и обществе. Трудность планирования таких работ связана с тем, что зачастую неясно, каких усилий и какого времени потребует следующий шаг в неведомое. Параллельно с этим готовятся специалисты, ориентированные на получение и использование нового знания. Условно будем считать, что блок фундаментальной науки и образования обходится в 1 рубль.

Рис. 1. Цикл воспроизводства инноваций

Рис. 2. Организационная структура НИС на макроуровне.

Затем полученное знание в ходе научно-исследовательских работ (НИР) воплощается в изобретения, действующие образцы, новые стратегии и возможности. Этим занимается прикладная наука, которая обходится около 10 рублей. Именно в этом секторе и делается около 75% всех изобретений.

После этого в результате опытно-конструкторских разработок (ОКР) создаются на основе результатов прикладных исследований технологии производства товаров, услуг, изделий, дающих новые возможности обществу и государству. Эти товары и услуги выводятся на национальные или мировые рынки крупными государственными или частными высокотехнологичными компаниями. Стоит это около 100 рублей.

Далее созданное реализуется на рынке или используется во благо общества другим способом. Часть полученных при этом средств затем вкладывается в фундаментальные и прикладные исследования, в систему образования и опытно-конструкторские разработки. Круг замыкается.

Описанный круг воспроизводства инноваций, являющийся ядром национальной инновационной системы, можно сравнить с автомобилем. Систему целеполагания и выбора приоритетов можно сопоставить с ветровым стеклом. (В России она отсутствует – в правительственных документах называется слишком много приоритетов. На них просто нет ресурсов.) В машине имеется руль. В стране должны осуществляться координация усилий, ресурсов, анализ полученных результатов и выработка на этой основе управленческих воздействий. В СССР эту функцию исполнял Государственный комитет по науке и технике при Совете Министров. В РФ подобной структуры нет – около 80 ведомств могут заказывать исследования за счёт федерального бюджета, никоим образом не координируя свои планы и не сводя воедино полученные результаты…

Фундаментальная наука и система образования выполняют скорее роль навигатора, показывающего карту возможностей общества. По счастью, они пока сохранились.

Прикладные исследования играют роль мотора. Они были почти полностью уничтожены в самом начале 1990-х годов правительством Ельцина–Гайдара. Последний вошёл в историю крылатой фразой о том, что «наука подождёт». В последние 20 лет гайдаровская стратегия и была по большей части реализована. Российская наука всё ещё «ждёт»!

Роль «колёс» играют крупные высокотехнологичные компании. Их в России практически нет.

Проблема в том, что для движения «инновационного автомобиля» нужны все составные части. Попытки несистемных действий к позитивным результатам не приводят. Сколько ни реформируй «навигатор», без двигателя и колёс машина не поедет. Если не использовать руль, то получается растрата научного бюджета России в особо крупных размерах. Если игнорировать фундаментальную науку и заказчиков, способных вывести результаты прикладных разработок на российский и мировой рынок, то двигатель будет работать вхолостую. Истории «Роснано» и «Сколково» это подтверждают.

Системный характер развития науки и технологий проявляется и в том, что они оказываются очень тесно связаны с другими сферами жизнедеятельности, поэтому приходится говорить о синтезе усилий в разных сферах, о политике инновационного развития (ПИР) см. рис. 3.

Рис. 3. Составляющие политики инновационного развития.

Последняя представляет собой совокупность политики социального развития, научной, образовательной и промышленной политики, опирающихся на имеющиеся ресурсы и в максимальной степени использующих конкретные конкурентные преимущества государства – людские, географические, финансовые, энергетические и иные ресурсы. Эти ресурсы направляются на развитие науки, образования, наукоёмкого производства. В результате этого создаются новые технологии и виды продукции, позволяющие обеспечить темпы роста качества жизни и устойчивость социально-экономического развития на уровне ведущих стран мира в этой области .

Наука, технологии и будущее

Блажен, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие

Как собеседника на пир.

Ф.И. Тютчев

О результатах развития науки и технологий позволяет судить число людей на Земле и средняя продолжительность жизни. И с этой точки зрения достижения человечества грандиозны.

Число людей на планете растёт стремительно: каждую секунду в мире рождается 21 и умирают 18 человек. Ежедневно население Земли увеличивается на 250 тысяч человек, и практически весь этот прирост приходится на развивающиеся страны. За год нас становится больше приблизительно на 90 миллионов человек. Рост населения мира требует возрастающего как минимум в том же темпе производства пищи и энергии, добычи полезных ископаемых, что приводит к возрастающему давлению на биосферу планеты .

Однако еще более, чем абсолютные цифры, впечатляют глобальные демографические тенденции. Священник, математик и экономист Томас Мальтус (1766-1834) в конце XVIII века выдвинул теорию роста народонаселения. В соответствии с ней число людей в разных странах увеличивается в одинаковое число раз за равные промежутки времени (то есть в геометрической прогрессии), а количество продовольствия увеличивается на одинаковую величину (то есть в арифметической прогрессии). Это несоответствие, по мысли Т. Мальтуса, должно приводить к опустошительным войнам, уменьшающим число людей и возвращающим систему к равновесию.

В условиях избытка ресурсов численность всех видов: от амёб до слонов, - растёт, как и предполагал Мальтус, в геометрической прогрессии. Единственным исключением является человек. Численность нашей популяции в течение последних 200 тысяч лет росла по гораздо более быстрому (так называемому гиперболическому) закону – красная кривая на рис. 4. Этот закон таков, что если бы тенденции, сложившиеся в течение сотен тысяч лет сохранились, то нас стало бы бесконечно много при t f = 2025 год (в теории, которая рассматривает такие сверхбыстрые процессы, эту дату называют моментом обострения, или точкой сингулярности ).

Что же выделило человека из множества других видов? Это способность создавать, совершенствовать и передавать технологии . Выдающийся польский фантаст и футуролог Станислав Лем определил их как «обусловленные состоянием знаний и общественной эффективностью способы достижения целей, поставленных обществом, в том числе и таких, которые никто, приступая к делу, не имел в виду» . В отличие от всех других видов мы научились передавать жизнесберегающие технологии в пространстве (из одного региона в другой) и во времени (от одного поколения другому), и это позволяло нам расширять в течение сотен веков свой ареал обитания и экологическую нишу.

Технику, техносферу (от греч. techne – искусство, мастерство) мы все чаще рассматриваем как созданную нами искусственно «вторую природу». В конце XVIII века выдающийся французский математик Г. Монж объединил технические и теоретические знания (полученные в результате фундаментальных исследований) в высшем образовании и деятельности инженеров, заложив тем самым основы современной инженерии.

Скорость роста численности людей на планете в течение сотен тысяч лет росла по одному и тому же закону. И удивительно быстро, на времени жизни одного поколения, эта тенденция «ломается» – скорость роста народонаселения в мире в целом резко уменьшается (синяя кривая на рис. 4). Это явление получило название глобального демографического перехода . Этот переход и составляетглавное содержание переживаемой эпохи . Такого крутого поворота в истории человечества ещё не было.

Какое будущее ждёт человечество? Ответ на этот вопрос дают модели мировой динамики . Первая такая модель, связывающая численность человечества, основные фонды, имеющиеся ресурсы, уровень загрязнённости, площадь сельскохозяйственных угодий, была построена американским ученым Дж. Форрестером в 1971 году по заказу Римского клуба , объединяющего ряд политиков и предпринимателей. Предполагалось, что взаимосвязи между исследуемыми величинами будут такими же, как в период с 1900 по 1970 год. Компьютерные исследования построенной модели позволили дать прогноз на XXI век. В соответствии с ним мировую экономику ожидает коллапс к 2050 году. Упрощая ситуацию, можно сказать, что замыкается петля отрицательной обратной связи: исчерпание ресурсов – понижение эффективности производства – уменьшение доли ресурсов, направляемых на охрану и восстановление окружающей среды, – ухудшение здоровья населения – деградация и упрощение используемых технологий – дальнейшее исчерпание ресурсов, которые начинают использоваться с ещё меньшей отдачей.

Позже сотрудником Дж. Форрестера Д. Медоузом и его коллегами был построен ряд более подробных моделей мировой динамики, подтвердивших сделанные выводы. Через 30 лет, в 2002 году, результаты прогнозов детально сравнивались с реальностью – соответствие оказалось очень хорошим . С одной стороны, это означает, что модель верно отражает главные факторы и взаимосвязи, с другой – что радикальных технологических сдвигов, которые бы позволили человечеству свернуть с опасной неустойчивой траектории, не произошло.

Если в 1970-х годах выводы, сделанные учёными, представлялись неожиданными, то сейчас они кажутся очевидными.

За год человечество добывает объём углеводородов, на создание которого у природы уходило более миллиона лет. Каждая третья тонна нефти сегодня добывается на морском или океанском шельфе вплоть до глубины 2 км. В 1980-х годах был пройден важный рубеж – ежегодный объём добываемой нефти превысил ежегодный прирост разведанных геологами запасов (см. рис. 5).

Если весь мир захочет жить по стандартам Калифорнии, то одних полезных ископаемых на Земле хватит на 2,5, других – на 4 года… Край совсем близко.

В чём же дело? В неэффективном социально-экономическом укладе. Стремительное развитие науки и технологий породило иллюзию неограниченных возможностей, шансов на построение «общества потребления», неоправданные ожидания общества на лёгкое решение трудных социально-экономических проблем с помощью знания и технологий.

В 2002 году американский исследователь Матис Вакернагель предложил ряд методик оценки понятия экологического следа – земельной территории, необходимой для получения нужного количества ресурсов (зерна, продовольствия, рыбы и т.д.) и «переработки» выбросов, производимых мировым сообществом (сам термин был введен Уильямом Ризом в 1992 году). Сравнив полученные значения с территориями, доступными на планете, он показал, что человечество уже расходует на 20% больше, чем допускает уровень самоподдержания (см рис. 6).

В недавно вышедшей книге Эрнста Ульриха фон Вайцзеккера, Карлсона Харгроуза, Майкла Смита «Фактор 5. Формула устойчивого роста» доказывается, что если страны БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка) будут потреблять так же, как США, то человечеству потребуется пять таких планет, как наша. Но Земля у нас одна…

Есть ли выход? Да, и выход этот был найден группой исследователей из Института прикладной математики АН СССР (ныне ИПМ им М.В Келдыша РАН) под руководством профессора В.А. Егорова в 1973 году.

Исследуя модели мировой динамики, учёные показали, что это возможно. Необходимое условие для того, чтобы не оставить потомкам огромную свалку или пустыню, – создание в мире двух гигантских отраслей промышленности. Первая занимается переработкой созданных и создаваемых отходов с целью их многократного использования . Вторая приводит в порядок планету и занимаетсярекультивацией земель, выведенных из хозяйственного оборота . Недавно построенная академиком В.А. Садовничим и иностранным членом РАН А.А. Акаевым модель показывает, что при благоприятном сценарии человечеству после 2050 года придётся тратить более четверти валового глобального продукта на сохранение окружающей среды.

Человечество стремительно идёт к технологическому кризису. Перед наукой и техникой ещё никогда не стояло таких масштабных и срочных задач. В течение ближайших 15-20 лет учёным необходимо найти новый набор жизнеобеспечивающих технологий (включая производство энергии, продовольствия, рециклинга отходов, строительства, здравоохранения, охраны окружающей среды, управления, мониторинга и планирования, согласования интересов и многих других). Современные технологии обеспечивают нынешний уровень жизни для человечества в лучшем случае в течение ближайших десятилетий. Нам придётся обратиться к возобновляемым ресурсам, к новым источникам развития и создать технологии, которые позволяют развиваться хотя бы в течение веков. Сравнимого вызова перед наукой ещё не было.

Научные и технологические перспективы первой половины XXI века

Единственное, чему научила меня моя долгая жизнь: что вся наша наука перед лицом реальности выглядит примитивно и по-детски наивно – и всё же это самое ценное, что у нас есть.

А. Эйнштейн

В этом пункте следует разделить технологии и связанные с ними прикладные исследования и фундаментальную науку.

Сложность динамики общества связана с тем, что в его развитии существенную роль играют процессы, разворачивающиеся на разных характерных временах. На глобальные демографические перемены, о которых речь шла выше, накладываются циклы технологического обновления. В начале XX века выдающийся экономист Николай Дмитриевич Кондратьев показал, что хозяйство стран-лидеров развивается длинными волнами продолжительностью 45-50 лет. На основе развитой теории была предсказана Великая депрессия 1929 года, сыгравшая огромную роль в истории XX века.

Развивая эти идеи, академики Д.С. Львов и С.Ю. Глазьев разработали теорию глобальных технологических укладов (ГТУ), дающую новый взгляд на макроэкономику и долгосрочное прогнозирование технологического развития.

При переходе между укладами ключевую роль играют некоторые изобретатели, меняющие облик экономики, а с ней и мира в целом, а также научные достижения, сделавшие эти нововведения возможными. При переходе от первого ко второму укладу - это паровой двигатель и термодинамика, от второго к третьему – электродвигатель и электродинамика, от третьего к четвёртому – атомная энергия и ядерная физика, от четвёртого к пятому – компьютеры и квантовая механика.

Происходящая в настоящее время смена общественно-экономических формаций кардинально меняет и структуру перспективного технологического уклада. Его основу составят фундаментальные исследования, а ядро – технологические секторы, представляющие собой совокупность технологий, ориентированных на приоритеты социально-экономического развития России и базирующихся на результатах фундаментальных исследований (рис. 7).

Заметим, что и ключевое изобретение, и основополагающая научная теория для данного технологического уклада создаётся в ходе развития предыдущего, иногда за 50 лет до того, как они меняют мир.

Ещё Н.Д. Кондратьев считал, что именно переходы между укладами являются причинами финансово-экономических кризисов, войн и революций. Это и есть одна из тех неравномерностей в развитии мировой системы, о которых писали классики марксизма. В самом деле, переход к следующему укладу – это пересдача карт Истории – возможность создать и захватить новые рынки, разработать новые типы оружия, изменить облик войны и конкуренции. И, конечно, геополитические субъекты не упускают шанс поучаствовать в этой «гонке нововведений».

Где же находится мир сейчас? В кризисе, на пути в новый технологический уклад. Локомотивными отраслями последнего, вокруг которых будет строиться вся остальная промышленность, могут статьбиотехнологии, нанотехнологии, новое природопользование, новая медицина, робототехника, высокие гуманитарные технологии (позволяющие наиболее эффективно развивать потенциал отдельных людей и коллективов), полномасштабные технологии виртуальной реальности .

Мировой финансово-экономический кризис 2008-2009 годов и его последующие волны с системной точки зрения связаны с тем, что отрасли пятого технологического уклада уже не дают прежней отдачи, а отрасли шестого ещё не готовы к вложению гигантских средств, имеющихся в мире.

Технологические прогнозы выполняют роль ориентиров, точек сборки, усилий многих и????организаций. На их основе предприниматели судят о запросах государства, чиновники - о приоритетах развития, военные и инженеры - о будущих возможностях, университеты - о потребностях специалистов. Пример одного из обобщённых прогнозов, составленного несколько лет назад, представлен на рис. 8 . Разумеется, это не значит, что перечисленные достижения будут получены именно в эти сроки, однако в будущее легче двигаться, имея подобный компас, чем без него. К сожалению, сейчас в России подобная работа всерьёз ведётся только отдельными энтузиастами.

Рис. 8. Технологический прогноз на первую половину XXI века.

Кроме того, развитие науки и технологий не только прогнозируют в странах-лидерах, его планируют и направляют. Яркий пример – Национальная нанотехнологическая инициатива, обоснованная более чем 150 экспертами и доложенная Конгрессу США нобелевским лауреатом Ричардом Смолли (одним из авторов открытия фуллерена С 60).

Эта инициатива была выдвинута президентом Б. Клинтоном и одобрена конгрессом в 2000 г . К сожалению, уровень проработки, организация и полученные результаты реализации аналогичной инициативы в России разительным образом отличаются от полученных в США и ряде других стран .

Будучи реалистами, мы можем предположить возможность прорывов именно в тех областях мирового технологического пространства, где наиболее велики заделы и очень быстро происходят изменения. Таких сфер три.

В 1960-е годы один из основателей фирмы Intel Гордон Мур обратил внимание на следующую закономерность в развитии вычислительной техники: каждые два года степень интеграции элементов на кристалле удваивается, а с ней растёт и быстродействие компьютеров. Эта закономерность, получившая название «закона Мура», действует уже более полувека (рис. 9). Нынешние компьютеры считают в 250 миллиардов раз быстрее, чем первые вычислительные машины. Ни одна технология до этого не развивалась в таком темпе.

Рис. 9. Закон Мура.

В технологическом развитии известен эффект, иногда называемый успехом по касательной . Его обычно иллюстрируют примером из истории железных дорог США. Во время железнодорожного бума в этой стране наибольшие выгоды и дивиденды достались не тем, кто производил паровозы, и не тем, кто строил железные дороги, а… фермерам, получившим возможность подвозить зерно из американской глубинки в крупные города. По-видимому, и в современной компьютерной индустрии в обозримом будущем нас ждёт «успех по касательной» и неожиданные приложения, которые могут наполнить нынешнее инновационное движение в этой сфере новым смыслом.

Другая область, в которой происходит технологический прорыв, связана с расшифровкой генома человека. Основной массив фундаментальных знаний, который привёл к взрывному технологическому росту, был получен в ходе выполнения программы «Геном человека» (на которую в США было затрачено 3,8 млрд долларов).

В ходе выполнения этой программы стоимость расшифровки генома уменьшилась в 20 000 раз (рис. 10).

Рис. 10. Стоимость расшифровки генома человека по годам.

Создание отрасли индустрии, выросшей около этого научного и технологического достижения, уже очень существенно повлияло на систему здравоохранения, фармацевтику, сельское хозяйство, оборонный комплекс. В США ежегодно подвергаются аресту 14 миллионов человек, у них берутся пробы ДНК, которые затем вносятся в базу данных. К этой базе потом криминалисты обращаются при поиске преступников…

Достижения, связанные с проектом «Геном человека», стали фактором геоэкономики и геополитики. В феврале 2013 года Барак Обама в обращении к согражданам заявил: «Настало время выйти на новый уровень исследований и разработок, невиданный с момента космической гонки… Сейчас не время потрошить инвестиции в науку и инновации… Каждый доллар, который мы вложили в создание карты человеческого генома, вернул 140 долларов в нашу экономику – каждый доллар!»

Ещё одно поле перспективных технологий и прикладных исследований можно охарактеризовать словами междисциплинарность и самоорганизация . Именно эти два понятия отличают перспективный технологический уклад от предыдущих. До 1970-х годов и наука, и технологии, и организации двигались в основном в сторону все большей специализации (дисциплинарная организация науки, отраслевое управление промышленностью и т.д.).

Однако затем ситуация стала стремительно меняться – одни и те же принципы и технологии оказались универсальными, применимыми для решения огромного количества разных задач. Классический пример – лазер, с помощью которого можно резать сталь и сваривать роговицу глаза. Другой пример технологии, сфера применения которой стремительно растёт, – методы адитивного производства (трёхмерная печать, 3D принтеры). С её помощью сейчас «печатают» пистолеты вместе с патронами, дома, форсажные камеры и даже протезы конечностей .

С другой стороны, во многих случаях решения научных и технологических проблем изначально ищутся на стыке нескольких подходов. Так, во всём мире реализуются нанотехнологические инициативы, которые направлены на развитие всего блока наноинфобиокогнитивных (NBIC – NanoBioInfoCognito) технологий. Однако последнее десятилетие показало, что и этого недостаточно, что к этому синтезу надо добавить и социальные технологии (SCBIN – SocioCognitoInfoBioNano). Простейшие примеры – роботизированные биотехнологические лаборатории, в которых анализы и исследования делают роботы (лаборатория работает под лозунгом «Люди должны думать. Машины должны работать»). В телемедицине появилась возможность использовать роботов для хирургических операций и проводить их в ситуации, когда врач находится в тысячах километров от больного.

Философия техники активно развивалась в XX веке , однако бурное, во многом парадоксальное развитие технологий во второй половине XX и в XXI веке позволяет говорить об экологии технологий . Последние развиваются, взаимодействуют, поддерживают и вытесняют друг друга, порой «закрывают» прежние способы производства или организации. Наряду с классической дарвиновской эволюцией, в основе которой лежит триада наследственность – изменчивость – отбор , здесь в игру вступают цели развития, социальная и экономическая целесообразность, управление рисками, фундаментальные физические ограничения и пределы способностей самого человека .

В XIX веке господствовала иллюзия огромных возможностей организации, как в социальном пространстве, так и в области технологий. Но данные психологии говорят о том, что человек в состоянии следить только за 5-7 величинами, медленно меняющимися во времени. Он может, принимая решение, учитывать только 5-7 факторов. Наконец, активно, творчески он может взаимодействовать лишь с 5-7 людьми (с остальными опосредованно или стереотипно). И это накладывает очень серьёзные ограничения на организации, которые мы можем создавать, и на задачи, которые с их помощью могут решаться.

Главная идея нанотехнологий – как её сформулировал нобелевский лауреат Ричард Фейнман в 1959 году – состоит в том, чтобы делать совершенные материалы, не имеющие дефектов на атомном уровне, что придаёт им удивительные свойства. (Например, углеродные нанотрубки в 6 раз легче и в 100 раз прочнее стали; аэрогели – прекрасные теплоизоляторы – в 500 раз легче воды и всего вдвое тяжелее воздуха.) Сейчас учёные научились манипулировать отдельными атомами (например, можно выложить поздравление атомами ксенона на монокристалле никеля и увидеть его).

Но если речь идёт о создании материалов, то число атомов, которые должны стоять на своих местах, должно быть сравнимо с числом Авогадро. И организовывая их, размещая их «сверху вниз», от макроуровня к микроуровню, сделать это невозможно. (Потребуется больше времени, чем существует вселенная.)

Как же быть? Ответ и главная надежда в обоих случаях одна. Это самоорганизация . Нам нужно научиться двигаться не «сверху вниз», а «снизу вверх», – создавать такие условия, при которых атомы сами займут те положения, в которых мы хотим их видеть. И в некоторых случаях это удаётся сделать!

Однако чтобы следовать эти идеям, надо очень хорошо представлять механизмы самоорганизации и соответствующие модели (чтобы получать именно то, что хотим). Именно поэтому теория самоорганизации, или синергетика (от греческого – «совместное действие»), всё чаще рассматривается как ключ к новым технологиям .

В том, что касается фундаментальных исследований, степень неопределённости гораздо выше, чем в пространстве технологий. Однако и здесь можно выделить ряд векторов, определяющих наиболее вероятные области научных прорывов.

Чтобы заглянуть в будущее, представить, чем будут заниматься учёные в ближайшие 20-30 лет, в какие направления будут вкладываться главные усилия, можно посмотреть среднюю цитируемость работ в различных областях знания в настоящее время. Цитируемость статей показывает, насколько большими и активными являются сообщества, работающие в различных научных дисциплинах.

Со школьных времён у большинства остаётся представление, что математика – самый большой и сложный предмет, физика и химия примерно в два раза меньше и проще, а биология в два раза меньше и проще физики и химии.

Однако «взрослая наука» выглядит сегодня совершенно иначе (рис. 11) . Возьмём «наследниц» школьной биологии – молекулярную биологию и генетику (цитируемость 20,48), биологию и биохимию (16,09), микробиологию (14,11), фармацевтику с токсикологией (11,34) – они в 12 раз превосходят физику (8,45), в 8 раз химию (10,16) и в 27 – математику (3,15) или информатику (3,32).

Рис. 11. Научные приоритеты в естественных науках в России и в мире.

Интересно сравнение приоритетов отечественной и мировой науки (Россия / мир). Вероятно, XXI век будет веком человека. Развитие возможностей и способностей людей и коллективов станет магистральным направлением прогресса. С ним будут связаны и главные возможности, и основные угрозы, поэтому весьма показателен перечень «аутсайдеров» научного пространства России, в которых отрыв от мирового уровня по показателю цитируемости статей особенно велик. Это общественные науки (1,02 / 4,23), а также психология и психиатрия (2,54 / 10,23). Здесь мы отстали от мировых показателей вчетверо. И завершают список междисциплинарные исследования, где отставание становится пятикратным.

Многие специалисты, прогнозирующие будущее науки, обращают внимание на крутой поворот, который происходит в развитии научного знания на наших глазах . Можно предположить, что организация цели и идеалы науки XXI века будут очень сильно отличаться и от классических, и от современных (неклассических образцов).

Книга Джонатана Свифта (1667-1745) – писателя, общественного деятеля, мыслителя, работавшего в жанре фантастической сатиры, современника Исаака Ньютона, – «Путешествия в некоторые отдалённые страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей», – определила два главных направления развития естественных наук. Во-первых, это «путешествие к лилипутам», в мир микромасштабов. На этом пути появились молекулярная и атомная физика, квантовая механика, ядерная физика, теория элементарных частиц. Во-вторых, это «путешествие к великанам», в мир мегамасштабов, в космос, к далёким галактикам, к астрофизике и космологии.

Заметим, что здесь противоположности сходятся – сегодня исследования вещества на сверхмалых и сверхбольших масштабах смыкаются друг с другом.

Действительно, вынесенные в космическое пространство телескопы “Хаббл” и “Кеплер” позволили открыть сотни различных планет, вращающихся вокруг звёзд, находящихся на огромных расстояниях от нас. Эти инструменты показали, что для объяснения наблюдаемой картины эволюции вселенной необходимо вводить представление о тёмной материи и тёмной энергии , на долю которых приходится от 80 до 95% вещества космоса.

Вернёмся к аналогии с Гулливером. Насколько важны для него оказались знания, полученные у лилипутов и великанов? У человечества есть свои характерные размеры, на которых разворачиваются наиболее важные для него процессы. Сверху они ограничены диаметром Солнечной системы, снизу – ядерными масштабами (~10 -15 см).

Путь, начавшийся с Демокрита, ведущий вглубь, к анализу всё более мелких составляющих материи, по-видимому, завершается. «Анализ» в переводе с греческого – «дробление, расчленение». И, приступая к нему, исследователи обычно держат в сознании следующую стадию – синтез, выяснение механизмов и результатов взаимодействия между изученными сущностями и, в конечном счете, самоорганизацию, коллективные явления – самопроизвольное возникновение упорядоченности на следующем уровне организации.

Видимо, здесь область нашего незнания особенно близка, а перспективы наиболее впечатляющи.

Двадцать лет назад были, без претензий на полноту, сформулированы три сверхзадачи науки XXI века , которые будут, вероятно, порождать исследовательские программы и представлять, используя терминологию А. Эйнштейна, сочетание «внутреннего совершенства» (следование внутренней логике развития научного знания) и «внешнего оправдания» (социального заказа, ожиданий общества) . Обратим внимание на них.

Теория управления рисками . Важнейшим условием успешного управления является карта угроз для объекта управления. Роль науки здесь огромна. Новейшая история, множество событий XXI века показали, что при высоком темпе социально-экономических и технологических перемен управляющие воздействия приводили к совершенно иным результатам, чем планировалось.

Нейронаука . Одна из главных научных загадок, ответ на которую, вероятно, будет дан в XXI веке, – это понимание тайны сознания и принципов функционирования мозга. В самом деле мозг является загадкой в технологическом смысле – скорость переключения триггера в микросхеме в миллион раз меньше, чем скорость срабатывания нейрона в мозге. Информация в нервной системе передается вмиллион раз медленнее , чем в компьютере. Это означает, что принципы работы мозга кардинально отличаются от тех, на основе которых построены существующие вычислительные машины .

Чтобы прояснить эти и многие другие вопросы, связанные с нейронаукой, в 2013 году в США был начат большой исследовательский проект «Картирование мозга», рассчитанный на 10 лет с бюджетом более 3 миллиардов долларов. Цель проекта, – используя нанотехнологии, томографы нового поколения, компьютерные реконструкции и модели, - выяснить структуру мозга и динамику протекающих в нём процессов. Аналогичный проект начинается в Европейском сообществе.

Третья задача – построение математической истории , включая модели мировой динамики. Эта исследовательская программа была выдвинута С.П. Капицей, С.П. Курдюмовым и Г.Г. Малинецким в 1996 году. Ее реализация подразумевает следующее:

• полномасштабное математическое моделирование исторических процессов с учётом появившихся компьютерных технологий и больших баз данных, касающихся настоящего и прошлого человечества;
• анализ на этой основе альтернатив исторического развития, подобно тому, как это делается в точных науках, где теории и модели позволяют спрогнозировать ход процессов при различных параметрах, начальных и краевых условиях (при этом у истории появляется сослагательное наклонение );
• построение на основе этих моделей алгоритмов исторического и стратегического прогноза (при этом у истории появляется и повелительное наклонение ).

Большинство научных дисциплин прошли последовательность этапов: описание – классификация – концептуальное моделирование и качественный анализ – математическое моделирование и количественный анализ – прогноз. Вероятно, в XXI веке историческая наука (опираясь на свои достижения, результаты других дисциплин и компьютерного моделирования) выйдет на уровень прогноза.

Следуя идеям В.И. Вернадского, прозорливо предвидевшего возможности и угрозы XX века, человечеству с течением времени придётся всё в большей степени брать на себя ответственность за планету и за своё развитие. И здесь без математической истории не обойтись. Это понимание появляется у всё большего количества исследователей .

Русская, советская, российская наука

«Вот они, две первейшие надобности России: 1. Поправить, хоть довести бы сперва еще перед Д.А. Толстым, лет 25 сему назад, состояния просвещения русского юношества, а потом идти все вперед, помня, что без своей передовой, деятельной науки своего ничего не будет и что в ней, беззаветной, любовный корень трудолюбия, так как в науке-то без великих трудов сделать ровно ничего нельзя и 2. Содействовать всякими способами, начиная от займов, быстрому росту всей нашей промышленности до торгово-мореходной включительно, потому что промышленность не только накормит, но и даст разжиться трудолюбцам всех разрядов и классов, а лодырей принизит до того, что самим им будет гадко лодырничать, приучит к порядку во всем, даст богатство народу и новые силы государству».

Д.И. Менделеев, «Заветные мысли». 1905 г.

Об отношении к науке в нашей стране можно судить по тому, как менялось отношение к академии. Это организация, первоначально называвшаяся Академией наук и художеств, была основана 28 января (8 февраля) 1724 года в Петербурге указом Петра I. Именно 8 февраля сейчас и празднуют День науки в России. Пётр считал, что необходимо срочно освоить ряд технологий и наук, получивших развитие в Западной Европе, – строить корабли, ставить крепости, лить пушки, а также научиться навигацкому делу и ведению бухгалтерии, а затем развивать своё.

В первые годы деятельности академии, также созданной по западноевропейским образцам, в ней работали великий математик Леонард Эйлер и выдающийся механик Даниил Бернулли. В 1742 году в Академию наук (АН) был избран великий русский учёный Михаил Васильевич Ломоносов. С его приходом обозначились важные черты этого научного центра – широкий фронт исследований и живой отклик учёных на потребности государства.

С 1803 года высшее научное учреждение России становится Императорской академией наук, с 1836-го – Императорской Санкт-Петербургской АН, с февраля 1917-го по 1925-й – Российской АН, с июля 1925-го – АН СССР, с 1991 года по настоящее время – РАН.

В XIX веке в Академии были организованы Пулковская обсерватория (1839 год), несколько лабораторий и музеев, в 1841 году были учреждены отделения физико-математических наук, русского языка и словесности, историко-филологических наук. В составе академии работали выдающиеся математики, физики, химики, физиологи; среди них П.Л. Чебышов, М.В. Остроградский, Б.В. Петров, А.М. Бутлеров, Н.Н. Бекетов и И.П. Павлов.

К концу XIX – началу XX века работы российских учёных получают мировое признание. Самым известным химиком в мире сейчас является Дмитрий Иванович Менделеев, открывший Периодический закон. Нобелевскими лауреатами были создатели теории условных рефлексов И.П. Павлов (медицина, 1904 год) и почётные члены Петербургской академии И.И. Мечников (теория иммунитета, медицина, 1908 год) и И.А. Бунин (литература, 1933 год).

Наука СССР была одной из самых передовых в мире, прежде всего в сфере естественнонаучных дисциплин. Это позволило вывести нашу страну в течение XX века с позиций второстепенного полуфеодального государства в ряд ведущих промышленных держав, создать вторую (по объёму ВВП) экономику мира. Многое в советские годы пришлось начинать с нуля. В стране, где около 80% населения было неграмотным, просто не было кадров для развития полноценной науки.

В 1934 году академия переводится из Ленинграда в Москву и становится «штабом советской науки». Члены академии координируют целые отрасли исследований, получают большие полномочия и ресурсы. На них возлагается большая ответственность. История показала дальновидность этого решения, связанного с новым обликом академии. Работы советских ученых сыграли огромную роль в Великой Отечественной войне.

На финансирование науки выделялись значительные средства. В 1947 году зарплата профессора в 7 раз превышала зарплату самого квалифицированного рабочего. В 1987 году журнал Nature сообщал, что на НИОКР СССР тратил 3,73% от своего бюджета, Германия – 2,84%, Япония – 2,77%, Британия – 2,18-2,38% (по разным источникам).

Большую роль в развитии науки в СССР сыграло резкое увеличение её финансирования в начале 1960-х годов. Численность научных работников с 1950 по 1965 год увеличилась более чем в 4 раза, а с 1950 по 1970 год более чем в 7 раз. С середины 1950-х годов рост численности научных кадров был линейным – страна выходила на передовые рубежи. С 1960 по 1965 год численность научных сотрудников была увеличена втрое. Рост национального дохода также был очень быстрым и, по оценкам западных экспертов, шёл в основном за счёт увеличения производительности труда. Именно тогда страна и создавала экономику знаний!

Имея бюджет на науку 15-20% от американского, советские учёные успешно соревновались с ними на всех научных направлениях. В 1953 году СССР занимал второе место в мире по числу студентов на 10 тысяч жителей и третье место по интеллектуальному потенциалу молодёжи. Сейчас по первому показателю РФ обогнали многие страны Европы и Латинской Америки, по второму – мы находимся на 40-м месте в мире.

Число публикаций в научных журналах не является очень хорошим индикатором эффективности науки (например, потому что на разных языках говорит различное число людей). Однако в 1980-х годах лидирующая группа по числу публикаций выглядела так: США, СССР, Великобритания, Япония, ФРГ, Канада. Англичане и немцы смогли вырваться вперёд лишь в период реформ, дезорганизовавших науку в СССР.

Но ещё более важны не количественные, а качественные показатели. Наука СССР выполнила свою геополитическую задачу. Она позволила создать сильную армию, экономику, ракетно-ядерный щит, существенно улучшить жизнь общества и расширить коридор возможностей государства. Первый спутник, первый человек в космосе, первый атомный ледокол и первая атомная электростанция, лидерство во многих других научных и технических проектах и многое другое. Нам есть чем гордиться.

11 членов АН СССР (1925-1991) стали лауреатами Нобелевской премии – Н.Н. Семёнов (химия, 1956), И.Е. Тамм (физика, 1958), И.М. Франк (физика, 1958), П.А. Черенков (физика, 1958), Л.Д. Ландау (физика, 1962), М.Г. Басов (физика, 1964), А.М. Прохоров (физика, 1964), М.А. Шолохов (литература, 1965), Л.В. Канторович (экономика, 1975), А.Д. Сахаров (мира, 1975), П.Л. Капица (физика, 1975).

Отношение к науке в СССР отлично характеризует слова советской песни: «Здравствуй, страна героев, страна мечтателей, страна учёных!»

Среди главных причин взлёта и больших успехов советской науки исследователи обычно выделяют следующие:

• высокий престиж науки в обществе;
• высокий общий уровень образования и науки;
• сравнительно хорошее материальное обеспечение;
• открытость науки – в больших научных коллективах происходил свободный обмен мнениями по выполняемым работам, что позволяло избегать ошибок и субъективизма.

Среди главных проблем советской науки можно выделить следующие:

• воспроизводство инноваций в звене «прикладные исследования – разработка технологий и вывод на рынок». Одни технологии внедрялись в производство «со скрипом», до других «не доходили руки»;
• отсутствие жёсткой обратной связи между оценкой труда учёного в ряде областей и полученными результатами (наибольшие успехи имели место там, где ответственность за порученное дело была высока);
• отставание научного приборостроения, производства первоклассных реактивов и многого другого, необходимого для обеспечения полноценной научной работы;
• главной проблемой стало изменение отношения к науке и её финансированию в 1970-х годах. Шкала оплаты научных работников не пересматривалась в СССР с конца 1940-х годов. Зарплата доктора наук в 1970-1980-е гг. не превосходила зарплату шофёра на стройке или водителя автобуса.

Тем не менее к началу реформ 1990-х годов отечественная наука занимала одну из лидирующих позиций в мире.

Прошедшие 20 с лишним лет реформ позволяют подвести итоги в том, что касается науки. Анализ показывает, что мы имеем дело не с отдельными неквалифицированными чиновниками или неудачными решениями, а со стройной целостной стратегией. Эта стратегия выстраивалась, озвучивалась и отстаивалась на разных площадках в Высшей школе экономики (ВШЭ), Институте современного развития (ИНСОР) и Академии народного хозяйства (ныне РАНХиГС при Президенте РФ). Именно она и принималась к исполнению ведомствами, курирующими науку в РФ. Её цель – разгром отечественной науки, лишение её системной целостности, влияния на принимаемые государственные решения и систему образования, низведение её до уровня, на котором исследования и разработки, сделанные в России, могут быть использованы «на подхвате» ведущими странами мира и транснациональными корпорациями.

Следует признать, что эти цели оказались достигнуты:

• цикл воспроизводства инноваций полностью разрушен;
• наша страна – научная сверхдержава в недалеком прошлом – имеет сейчас «науку второго десятка»;
• наука направлена по колониальному пути, развитие научной деятельности в значительной степени блокировано.

О последовательности и преемственности политики говорят и принимаемые в последнее время стратегические документы, среди которых выделяется Стратегия инновационного развития России на период до 2020 г., подготовленная чиновниками из Минэкономразвития совместно с сотрудниками ВШЭ . В этом, казалось бы, важнейшем документе, призванном обеспечить вхождение страны в число мировых технологических держав, академический сектор науки в принципе не рассмативается как институт развития . Юридическим оформлением принесения в жертву университетам академии с трёхсотлетней историей и стал известный законопроект МГЛ.

Формально проект МГЛ предусматривал создание Агентства научных институтов, в ведение которого переходят около 700 институтов РАН, Российской академии медицинских наук (РАМН) и Российской академии сельскохозяйственных наук (РАСХН), а также всё имущество, которое находится в их оперативном управлении. Сами эти академии сливаются и превращаются в своеобразный клуб учёных. В первоначальном проекте МГЛ не предусматривалось, что этот клуб может заниматься научными исследованиями, руководством институтами создаваемого агентства или образовательной деятельностью (на «клуб» возлагались экспертные функции и ответы на запросы правительства). Иными словами, по замыслу авторов проекта, академики должны быть отделены от существующих ныне академических институтов.

Таким образом, речь идёт о разрушении РАН и сломе организации всех фундаментальных исследований в стране. Академическая структура отвергается, и фундаментальную науку предполагается перенести в национальные исследовательские университеты путём вливания в них дополнительных средств и приглашения зарубежных учёных и менеджеров, которые сумеют ими эффективно распорядиться.

Аргументы реформаторов о необходимости проекта МГЛ для повышения «публикационной активности» (по данным SCImago Institution, РАН занимает третье место в мире по такой активности после Национального центра научных исследований Франции и Китайской академии наук ), для «более эффективного использования собственности» (которая и так остаётся государственной) не выдерживают никакой критики.

Проект МГЛ не способствует сохранению и укреплению суверенитета страны. Он не работает на Россию. Законопроект должен быть отозван. Голос научного сообщества, всех, кто понимает значение науки в России и связывает с ней своё будущее, должен быть услышан.

Вероятно, для многих читателей это очевидно. Поэтому сейчас важно обсуждать не схему и причины демонтажа российской науки, а пути и формы наиболее эффективного использования результатов фундаментальных исследований, ведущихся в стране, и имеющегося сейчас в России научного и технологического потенциала.

Обратимся к количественным данным и международным сравнениям. В августе 1996 года был утверждён Закон о науке и государственной научно-технической политике, согласно которому расходы на науку гражданского назначения должны были составлять не менее 4% от расходной части бюджета. Этот закон ни разу не был выполнен.

Доля внутренних затрат на гражданские исследования и разработки по отношению к валовому внутреннему продукту в России составляет 0,8% (рис. 12). По этому показателю наша страна находится в третьем десятке среди государств мира. По внутренним затратам в расчёте на одного исследователя (75,4 тыс. долларов) Россия тоже очень сильно отстаёт от лидеров. Например, в США этот показатель составляет 267,3 тысячи долларов (рис. 13) .

Рис. 12. Внутренние затраты на гражданские исследования и разработки по отношению к ВВП. (Источник: Наука, технологии и инновации России. Краткий статистический сборник. 2012. М.: ИПРАН РАН, 2012. – 88 с.)

Рис. 13. Внутренние затраты на исследования и разработки в расчёте на одного исследователя. (Источник: там же.)

По данным совместного исследования ВШЭ и Центра международного высшего образования, из 28 исследованных стран мира на всех континентах только в России у профессора и учёного высшего ранга зарплата оказалась значительно меньше, чем ВВП на душу населения (рис. 14).

Рис. 14. Годовая зарплата университетских профессоров и учёных высшей категории (для России – в.н.с., д.н.) относительно ВВП на душу населения по паритету покупательной способности в разных странах, без учета грантов. (Источник: Михаил Зеленский. Где мы? (как обстоят дела с наукой в России). ТрВ №. 108, c. 2-3, “Бытие науки”.)

Затраты на всю РАН сейчас сопоставимы с финансированием одного американского университета средней руки. Иными словами, в рамках проводимой научной стратегии в России наука трактуется как нечто второстепенное и финансируется по остаточному принципу.

Естественно, это пагубным образом сказывается на высокотехнологичном секторе экономики России. Сейчас мировой рынок наукоёмкой продукции составляет 2,3 трлн долларов. По прогнозам, через 15 лет спрос на технику и оборудование высоких технологий составит 3,5-4 трлн долларов. В результате развала значительной части обрабатывающей промышленности доля России в производстве наукоёмкой продукции в последние 20 лет постоянно снижалась и сейчас составляет 0,3% от мирового показателя. В 1990 году было 68% предприятий, внедряющих научно-технические разработки, в 1994 году в РФ их количество снизилось до 20%, а в 1998 году – до 3,7%, тогда как в США, Японии, Германии и Франции этот уровень составляет от 70 до 82% .

Нобелевский лауреат академик Ж.И. Алфёров видит главную причину переживаемого кризиса российской науки в невостребованности её результатов. Однако эта проблема преходящая – наука, посаженная на голодный паёк и не имеющая полноценно подготовленных молодых кадров, со временем утратит способность получать научные результаты, которые следовало бы внедрять.

В случае научной деятельности «священной коровой» Минобрнауки является цитируемость российских статей, которая оценивается на основе зарубежных баз данных. Подобный анализ цитируемости подробно проводился и привёл к выводу, что нынешняя доля ссылок на российские статьи довольно точно соответствует ВВП России в валовом глобальном продукте .

С другой стороны, на изменение цитируемости отечественных работ можно посмотреть как на результат и отражение политики, проводимой Минобрнауки.

Относительные показатели – число научных статей на душу населения (Articles Per Catita – APC) и годовое изменение этого числа на душу на население ΔAPC показывают место страны в мировом научном пространстве. Такой анализ был проведен исследователями… (рис. 15) при помощи сайта SJR, использующего базу данных Scopus.

Рис. 15. Звёздное небо науки. По горизонтальной оси – относительное количество статей на душу населения APC (Articles Per Capita) в 2010 г. По вертикальной оси – годовой прирост относительного количества статей DAPC, в среднем за 2006-2010 годы. Площадь кружка пропорциональна абсолютному количеству публикаций в данной стране в 2010 г. Масштаб осей на нижнем графике в 7 раз больше. Цветом обозначены: синий – страны Запада с развитой рыночной экономикой, жёлтый – Латинская Америка, лиловый – Восточная Европа, зелёный – арабские нефтедобывающие страны, красный – страны бывшего СССР, коричневый – ЮВА, тёмно-серый – Африка, светло-голубой – все остальные. Обозначения двухбуквенными национальными доменными именами. (Источник: там же.)

Прокомментируем этот рисунок. Для США APCх10 4 =16 (т.е. в 2010 году в этой стране на 10 тысяч человек приходилось 16 статей), ΔAPCх10 4 =1 (т.е. каждый последующий год число статей на 10 тыс. человек увеличивалось на единицу). Общее количество опубликованных статей в США за 5 лет увеличилось в полтора раза, или на 155 тысяч. Это очень много.

Из рисунка видно, что сегодня на два научных сверхгиганта – США и Китай – приходится одна треть всех мировых научных публикаций. США, Китай, Великобритания, Германия и Япония впятером пишут половину всего выходящего.

Относительный прирост публикаций на душу населения в России составляет лишь 0,013 статьи на 10 тысяч человек и устойчиво сохраняется на этом уровне в стране по крайней мере 15 лет.

Рисунок 16 показывает долю России в мировой научной продукции в сопоставлении с руководящими и прогнозными документами, регламентирующими сферу науки страны. Видно, что планы и реальность лежат в разных пространствах.

Рис. 16. Мечты и реальность. (Источник: там же.)

При продолжении этой политики к 2018 году, судя по сделанному прогнозу, вклад РФ в мировую науку составит 0,79%, а если считать в качестве такового число цитирований, которые для отечественных статей вдвое меньше общемирового, то оно составит 0,4%.

Вернемся к финансированию (рис. 17).

Рис. 17. Финансирование российской науки и РАН.

(Источник: Российская академия наук. Хроника протеста. Июнь-июль 2013. Составитель А.Н. Паршин. Издание второе, дополненное и исправленное. – М.: Журнал «Русский Репортёр», 2013. – 368 с.)

Как видим, существенная доля увеличения расходов на науку пошла мимо академии. К сожалению, даже к увеличению цитирования, не говоря уже о более серьезных вещах, увеличение финансирования не привело. Причина провала любимых детищ Минобрнауки – «Роснано» и «Сколково» проанализировал известный российский специалист в области вычислительной техники академик Владимир Бетелин. Приведем некоторые из его аргументов:

«В течение многих лет авторы реформ убеждали нас, что встраивание России в мировую глобальную экономику обеспечит ей неограниченный доступ к самым современным продуктам и технологиям. На этой основе реформировались и наука, и образование, и промышленность России. В итоге в ключевых для нашей обороноспособности областях – доминирование технологий отвёрточной сборки и зависимость от США. Вот, собственно, три кита, лежащих в основе той разрушительной политики, в результате которой Россия стала неконкурентоспособной: разрыв между гражданином и государством, ориентация на сиюминутную прибыль и отказ от собственных технологий…

В рамках правительственной стратегии был создан целый набор институтов развития: технопарки, фонды, «Роснано», «Сколково», но тем не менее приходится констатировать, что инновационная политика не достигла заявленных целей.

И понятно, почему: потому что создание конкурентоспособных продуктов связано с высокими рисками долгосрочного вложения больших объёмов денежных средств, на которые наши институты развития не рассчитаны» .

В этой ситуации уничтожать РАН более чем опрометчиво.

В нашей стране академия занимает особое место. Основная часть исследований выполняется в институтах РАН силами младших, старших и просто научных сотрудников. Армия бессильна, если в ней нет рядовых и офицеров, как бы ни были хороши генералы и маршалы.

В этой связи приведём штатное расписание, утверждённое распоряжением по РАН № 192 от 09.10.2012 (после 6% надбавки): м.н.с. – 13 827 руб./мес.; н.с. – 15 870; с.н.с. – 18 274; в.н.с. – 21 040; гл.н.с. – 24 166; руководитель отдела – 24 160; директор – 31 810. Всякий труд почётен, однако заметим, что вплоть до старшего научного сотрудника в РАН зарабатывают меньше, чем почтальон в Москве (20 тыс. руб./мес.), вплоть до главного – меньше, чем продавец-консультант со средним образованием (25 тыс. руб./мес.). И, наконец, директор академического института зарабатывает по штатному расписанию вдвое меньше, чем прораб на московской стройке.

И то, что при таких условиях РАН работает и получает важные научные результаты , означает, что в этой организации работают настойчивые, самоотверженные люди, не мыслящие себя вне науки. Реформы придут и уйдут, а российская наука должна остаться.

Да жива ли российская фундаментальная наука? А может быть, министр Д. Ливанов прав - и Академия наук действительно нежизнеспособна? Такие вопросы порой возникают при чтении критических статей о российской науке в газетах и журналах. Могли они появиться и у наших читателей.

Чтобы всё стало ясно, обратим внимание только на несколько результатов, которые были получены в научно-исследовательских институтах России в последние годы:

• многие важнейшие результаты современной фундаментальной науки связаны с исследованием дальнего космоса. Чтобы заглянуть далеко во вселенную, учёные наблюдают один и тот же объект с двух точек, разнесённых на большое расстояние. Чем больше расстояние, тем дальше удаётся заглянуть. Такие системы называют интерферометрами со сверхдлинной базой. Эта идея реализована в международном проекте «Радиоастрон», лидером которого является Россия. На орбиту был выведен космический спутник «Спектр-Р» с радиотелескопом на борту. Другая точка наблюдения была расположена на Земле. Расстояние между ними составило 300 тысяч километров. Это многократно расширило наши возможности исследовать отдалённые уголки вселенной;
• в результате уникального эксперимента, проведённого учёными Объединённого института ядерных исследований в сотрудничестве с российскими научными центрами и национальными лабораториями США, было зарегистрировано рождение наиболее тяжёлых изотопов трансурановых элементов с номерами 105–117. 117-й элемент был синтезирован впервые в мире. Типичным для трансурановых элементов является уменьшение времени полураспада с увеличением их номера. Однако учёные выдвинули гипотезу о том, что в мире сверхтяжёлых элементов должны быть «острова стабильности» и что начиная с некоторого номера период полураспада будет расти. Экспериментальные работы, проведённые в ОИЯИ, убедительно подтвердили это предположение. На основе этих достижений в США, Японии, Евросоюзе, Китае были приняты масштабные национальные программы по синтезу и всестороннему изучению атомных, ядерных и химических свойств тяжелейших элементов. Академику Ю.Ц. Оганесяну – руководителю этих работ – была присуждена Государственная премия РФ в области науки и технологий 2010 г.
• В Объединённом институте высоких температур РАН разработана уникальная парогазовая технология для комбинированной выработки тепловой и электрической энергии на базе отечественных газовых турбин с технико-экономическими и экологическими характеристиками, существенно превышающими мировой уровень. При этом стоимость генерируемой электроэнергии в два раза ниже, чем на традиционных ТЭЦ, и на 25% ниже, чем на теплофикационных парогазовых установках;
• в Институте молекулярной биологии РАН разработана, запатентована и внедрена в медицинскую практику технология биологических микрочипов (биочипов), которая позволяет проводить экспресс-диагностику туберкулёза, гепатита С, онкозаболеваний, аллергии. Тест-системы на основе биочипов применяют более чем в 40 клиниках и диагностических центрах России и стран СНГ, проходят сертификацию для последующего распространения в Европе;
• в Южном научном центре РАН подготовлен и опубликован «Атлас социально-политических проблем, угроз и рисков юга России» в 5 т. (2006-2011), в котором представлены и проанализированы острые проблемы политической, экономической и социальной жизни населения южных регионов страны. Эта работа представляется крайне важной с точки зрения обеспечения национальной безопасности России.

Российская наука и путь в будущее

К несчастью, то ж бывает у людей:

Как ни полезна вещь, – цены не зная ей,

Невежда про неё свой толк всё к худу клонит;

А ежели невежда познатней,

Так он её ещё и гонит.

И.А. Крылов

Следуя логике и примеру выдающихся учёных и организаторов отечественной науки: Михаила Васильевича Ломоносова, Сергея Ивановича Вавилова, Мстислава Всеволодовича Келдыша, - развитие научного знания должно исходить прежде всего из тех ключевых задач, которые решает общество и государство.

Что же является главной задачей современной России?

Пока мир развивается в соответствии со сценарием, названным американским политологом С. Хангтингтоном «столкновением цивилизаций», в котором XXI век определяется острой конкуренцией цивилизаций или их блоков за тающие природные ресурсы. В новых технологических реалиях этот подход очень наглядно представлен в работах американского футуролога Элвина Тоффлера: «В разделённом натрое мире сектор Первой волны поставляет сельскохозяйственные и минеральные ресурсы, сектор Второй волны даёт дешёвый труд и массовое производство, а быстро расширяющейся сектор Третьей волны восходит к доминированию, основанному на новых способах, которыми создаётся и используется знание…

Страны Третьей волны продают всему миру информацию и новшества, менеджмент, культуру и поп-культуру, передовые технологии, программное обеспечение, образование, профессиональное обучение, здравоохранение, финансирование и другие услуги. Одной из услуг может оказаться военная защита, основанная на владении превосходящими вооружёнными силами Третьей волны» .

К середине 1980-х годов СССР по многим ключевым показателям был на уровне цивилизаций Третьей волны или приближался к ним. Бесплодные разрушительные реформы 1985-2000-х годов сделали Россию страной Первой волны, типичным сырьевым донором. Около половины доходов бюджета даёт нефтегазовый сектор, не обеспечены продовольственная и лекарственная безопасность, а по уровню медицинского обслуживания, по оценкам экспертов Всемирной организации здравоохранения, Россия до недавнего времени находилась на 124-м месте.

Обеспечение реального, а не бумажного суверенитета, уход от колониального сценария, переход от имитации инновационной деятельности к выходу на траекторию устойчивого, самоподдерживающегося развития России требует, чтобы наше Отечество стало цивилизацией Третьей волны. Это является категорическим императивом и для любой ответственной политической силы, и для отечественной науки в целом.

Курс на высокие технологии диктуется географическим и геополитическим положением нашей страны , . Отсюда появляется критерий для оценки действий, проектов и инициатив в сфере науки и образования. То, что работает на достижение сформулированной цели, должно приниматься и исполняться. Проекты, направленные в противоположную сторону, следует отторгать и отклонять.

Главная причина нынешних трудностей – длительное отсутствие стратегического субъекта, который был бы заинтересован в её деятельности и результатах, в её развитии, и при необходимости мог бы защитить её от очередных набегов ретивых реформаторов.

На наш взгляд, такие субъекты в России уже появляются и ставят задачи, и со временем их может стать ещё больше. Важно, чтобы они добивались решения поставленных проблем. Приведём несколько примеров. На встрече с руководством РАН 03.12.2001 Президент РФ В.В. Путин поставил перед научным сообществом России две задачи. Первая – независимая экспертиза принимаемых государственных решений и прогноз аварий, бедствий и катастроф в природной, техногенной и социальной сферах. Предложенное академией решение – создание Национальной системы научного мониторинга опасных явлений и процессов – было согласовано с рядом заинтересованных ведомств, но не было принято к исполнению со ссылкой на отсутствие регламента принятия межведомственных федеральных целевых программ, т.е. по формальным причинам. И не было выполнено. Катастрофы последних лет наглядно показали, что этот круг задач стал ещё более актуальным, чем в начале 2000-х годов. Сделанные оценки показывают, что только реализация предложений РАН в области управления рисками катастроф помогла бы сэкономить многие сотни миллиардов рублей.

Независимая экспертиза государственных решений требует создания в РАН специализированной структуры, баз данных и знаний и подключение ко многим информационным потокам, но главное –включение прогнозов, оценок, экспертиз, проводимых в РАН, в контур государственного управления . Для успешного выполнения подобных задач статус академии должен быть повышен.

Вторая задача, поставленная президентом 03.12.2001, – отработка сценариев перевода страны от нынешней экономики трубы на инновационный путь развития . По сути дела, это и есть проблема превращения мира России в цивилизацию Третьей волны.

За последние 25 лет произошла деиндустриализация России, ряд областей промышленности перестал существовать, другие сократили выпуск продукции во много раз, наша страна утратила позиции на ряде мировых рынков (рис. 18) .

Сопоставление производимого не в денежных, а в натуральных показателях наглядно показывает, что по многим позициям мы ещё не дошли до уровня 1990 года .

Многие ведущие экономисты России, учёные РАН ставят вопрос о новой индустриализации страны как о пути к экономике знаний. Первичная индустриализация состояла в электрификации производительных сил. Неоиндустриализация связана с «оцифровыванием» производительных сил, с микропроцессорной революцией, с переходом к трудосбережению, роботизированным производствам, к «зелёной индустрии». Ещё один принцип неоиндустриальной парадигмы – автоматизированная трансформация бытовых и промышленных отходов в ресурсы.

Президент РФ в качестве приоритетной задачи обозначил создание в ближайшие десятилетия 25 миллионов рабочих мест в сфере высоких технологий. Надо спроектировать и развернуть огромную промышленность, подготовить кадры, найти нишу на мировом рынке для экспортного сектора этой индустрии. Грандиозная задача!

Субъектом, объективно заинтересованным в деятельности академии и повышении её статуса, является общество, государственные органы, обеспечивающие функционирование системы образования и просвещения России. Признаем очевидное: путь вестернизации, по которому система образования РФ идет (и по которому сейчас направляют российскую науку), завёл её в глубокий тупик.

Эксперимент по объединению управления наукой и образованием в рамках одного министерства провалился. Целесообразно было бы, если бы кентавр Минобрнауки, не справляющийся ни с тем, ни с другим, разделился на Министерство науки и технологий, которое действительно могло бы координировать научные исследования, ведущиеся в стране, и Министерство просвещения. Научное руководство последним естественно было бы возложить на РАН.

В настоящее время школьные программы перегружены второстепенным материалом. Попытки бороться с коррупцией при помощи ЕГЭ многократно увеличили её. В то же время и школьники, и студенты, как правило, не знают многих элементарных вещей, обладают низкой общей культурой, что негативно сказывается на овладении ими профессиональными навыками. И лекарства от этой тяжёлой продолжительной болезни можно искать в академии.

Образовательный потенциал академии используется явно недостаточно. В настоящее время РАН сталкивается с проблемой отсутствия подготовленной молодёжи. В этой связи представляется целесообразным создание ряда академических университетов в РАН для организации подготовки исследователей, что позволит преодолеть кадровую катастрофу в самой академии, в высокотехнологичном секторе российской экономики и ряде принципиально важных направлений оборонно-промышленного комплекса (ОПК).

Об отношении граждан России к знанию и к академии наглядно свидетельствуют результаты социологического опроса населения крупных городов России, проведённого с 19 по 22 июля 2013 года сотрудниками Института социально-политических исследований РАН совместно с РОМИР, представляющим ассоциацию исследователей Gallup International.

Около 44% опрошенных плохо знакомы с деятельностью РАН и не имеют позиции по поводу реформирования академии, не понимают значимости научного знания для инновационного развития страны и пока не могут оценить последствия происходящих событий. (В большой степени это результат провала школьного образования.) Около 20% опрошенных ничего не знали о реорганизации РАН.

Вместе с тем 8 из 10 опрошенных высоко оценивают вклад РАН в развитие российской и мировой науки, а каждый третий считает, что без неё не было бы выдающихся открытий, полётов в космос, ядерной физики, современной армии.

7 из 10, отслеживающих реформирование РАН, полагают, что в случае реализации проекта МГЛ Россия утратит свои преимущества в сфере фундаментальных исследований, что это негативно скажется на перспективах социально-экономического развития страны, на её месте и роли в мировом сообществе.

Опрос показал, что уровень доверия граждан к академии очень высок и сравним с уровнем доверия к Президенту РФ, Русской православной церкви (РПЦ), Вооружённым силам. Так, разница между ответами «доверяю» и «не доверяю» в пользу «доверяю» для РАН составила самое большое значение - 39,4% по сравнению с другими социальными институтами страны.

Ещё один стратегический субъект, который объективно крайне заинтересован в развитии и расширении полномочий академии, – это ОПК .

Вице-премьер, курирующий ОПК, атомную и космическую промышленность, сферу высоких технологий, Д.О. Рогозин обратил внимание на «события, которые в обозримой перспективе могут перевернуть современные представления о способах ведения войны». Это испытания в США гиперзвуковой ракеты, летящей со скоростью в пять с лишним раз быстрее звука, и отработка взлёта и посадки ударного беспилотного аппарата на палубу авианосца, проведённые в 2013 году. Напомним слова В.В. Путина: «Реагировать на угрозы и вызовы только сегодняшнего дня – значит обрекать себя на вечную роль отстающих. Мы должны всеми силами обеспечить техническое, технологическое, организационное превосходство над любым потенциальным противником».

Таким образом, ОПК России нужен стратегический прогноз, научные и технологические прорывы, позволяющие поддерживать суверенитет в военной сфере.

Приведём еще несколько оценок текущей ситуации, данных вице-премьером:

«В конце 2012 года Пентагон провёл компьютерную игру, результаты которой показали, что в результате удара по «крупной и высокоразвитой стране» 3,5-4 тысячами единиц высокоточного оружия в течение 6 часов будет практически полностью разрушена её инфраструктура, и государство лишится способности сопротивляться…

Что мы можем противопоставить этой угрозе, если она действительно будет направлена против нас? Это должен быть асимметричный ответ, с использованием принципиально новых видов вооружений. Эти вооружения не должны опираться на существующие телекоммуникационные системы, которые могут быть выведены из строя в считаные минуты. Это должно быть автономное, самодостаточное оружие, которое может самостоятельно решать свои задачи…

Очевидно, что в ближайшее время для решения этой и подобных нетривиальных задач нам необходимо совершить технологический прорыв, который по своим масштабам может быть сравним с атомным проектом или с советской космической программой».

Схожие оценки ситуации содержатся в докладе Изборскому клубу, посвящённому военным проблемам .

Первые шаги, позволяющие ответить академии на этот вызов, достаточно очевидны:

• организация регулярного конструктивного взаимодействия ряда идеологов и руководителей ОПК с учёными РАН для постановки ключевых научных задач, ориентированных на будущее развитие ОПК и Вооружённых сил России. Это должно быть организовано на гораздо более высоком уровне, чем это делается сейчас в секции прикладных проблем РАН. Работа должна вестись более активно, конкретно и быстро;
• расширение и развитие системы открытых (и закрытых) конкурсов в интересах ОПК, позволяющих найти новые идеи и технологии, а также людей, способных работать в этой области;
• организация ряда институтов в РАН, ориентированных на поддержку ОПК. Возможно, организация работы по наиболее важным направлениям в режиме «спецкомитетов», хорошо зарекомендовавших себя в ядерном и космическом проектах, в развитии радиолокации, криптографии и авиационной техники;
• развитие ряда структур в РАН, обеспечивающих научное приборостроение в жизненно важных для ОПК областях. Подъём на этой основе метрологического обеспечения машиностроения и ряда оборонных систем. Положительный опыт в РАН и ряде других организаций в этой области имеется, однако он требует активного развития.

Заглядывая в будущее, уместно коснуться и организационных вопросов. В течение последнего года РАН готовила сводные отчёты всех 6 государственных академий наук. В ряде документов, включая пресловутый проект МГЛ, на неё возлагается координация всех фундаментальных исследований в России. Это большая серьёзная аналитическая, организационная, прогнозная деятельность, не сводящаяся к подшиванию и редактированию бумаг, приходящих из научных организаций. В академии должна быть создана структура, которая всерьёз, на высоком уровне и с привлечением ведущих учёных занимается этой важной и ответственной работой. Основа для этого уже создана. В период 2008-2012 гг. была реализована «Программа фундаментальных научных исследований государственных академий наук», в ходе которой были отработаны новые механизмы организации исследований, выполняемых различными структурами .

Вместе с тем необходимость объединять усилия в научной сфере становится всё более очевидной не только самим исследователям. Поэтому представляется разумным переподчинение «Сколково», Курчатовского института и других «клонов» академии, имеющих отношение к фундаментальным исследованиям и непосредственному использованию их результатов, РАН. При этом необходимо определить круг фундаментальных проблем и технологических задач, которые могут быть возложены на эти научные центры.

Посмотрев с тех же позиций на ключевые задачи, которые предстоит в ближайшие десятилетия решать российской цивилизации, мы увидим множество субъектов, которым остро нужна была бы сильная эффективная дееспособная Академия наук. Нужна была бы не для декоративных или представительских целей, а для важных и масштабных дел.

Выводы

1. Человечество вступило в новую фазу своего развития. С одной стороны, оно определяется качественно новыми научными и технологическими изменениями, а с другой - фазой сверхпотребления, в которой возможности Земли поддерживать наше существование при использовании современных технологий и потребляемом объёме ресурсов оказались существенно превышены. Нам уже не хватает одной планеты. На времени жизни одного поколения имеет место слом глобальных демографических тенденций, определявших жизнь человечества на протяжении сотен тысяч лет. Пока мы стремительно движемся к «кризису 2050 года», сравнимому по масштабу и тяжести с исчерпанием ресурсов перед неолитической революцией.

Науке брошен вызов, равного которому в истории ещё не было. В течение ближайших 10-15 лет учёным предстоит найти новый набор жизнеобеспечивающих технологий (производство энергии и продовольствия, строительство, транспорт, образование, управление, согласование интересов и т.д.). Нынешние технологии обеспечивают существование человечества в течение ближайших десятилетий. Нам предстоит найти и применить технологии, рассчитанные на века. Если раньше наука закладывала основы следующего технологического уклада, то сейчас ей предстоит спроектировать новую цивилизационную среду.

1. В настоящее время, как никогда раньше, сложилась необходимость для страны сделать ставку в распределении ресурсов на науку и новые технологии, которые создаются в рамках прежде всего Российской академии наук. Необходимо сосредоточить усилия отечественной науки на путях решения главных, ключевых для нашей цивилизации – мира, России – задач. Самые большие возможности, перспективы и риски XXI века уже связаны с развитием и эффективным использованием способностей и потенциала людей и коллективов. Мы должны создать национальную систему выявления и развития талантов, научить нашу молодежь мечтать, обеспечить деятельность ряда первоклассных вузов, сравнимых и превосходящих лучшие советские институты, и главное – дать возможность талантливым учёным, инженерам и организаторам реализовать свои идеи и замыслы на родине. Эти люди и помогут решить главные проблемы России, они и сделают нас цивилизацией Третьей волны. Это и есть истинная конкурентоспособность в современном мире.

Выступая на учёном совете механико-математического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, великий советский математик Андрей Николаевич Колмогоров, отвечая на вопрос о главном в работе факультета, сказал: «Нам всем надо научиться прощать людям их талант». Для нас это сейчас тоже самое главное.

1. Анализ показывает, что именно СССР на базе Академии наук был научной сверхдержавой, ведущей исследования по всему фронту, добившейся выдающихся успехов в освоении космоса и ядерной энергии, во многих других направлениях. На нескольких исторических рубежах работы наших ученых помогли отстоять суверенитет страны. Двадцать лет назад Россия пошла по пути ортодоксального либерализма. В 1990-х годах была уничтожена основная часть прикладной науки страны, в 2000-е годы – большая часть образовательного потенциала. По многим показателям российская наука сейчас оказалась во втором десятке в мире.

В настоящее время мы вновь находимся в ситуации, когда решается вопрос о будущем страны. Фундаментальные исследования играют роль дрожжей научно-технического пирога. На их основе можно возродить и прикладные работы, и военную науку, и поднять уровень медицины и образования, очень сильно упавший за последние десятилетия.

Наиболее успешно, активно и плодотворно фундаментальные исследования развиваются в РАН. Предпринимавшиеся попытки заместить РАН целиком или в каких-то направлениях Курчатовским институтом, «Сколково», «Роснано», Высшей школой экономики, несмотря на обильное финансирование, оказались несостоятельными. Законопроект о реорганизации РАН Медведева–Голодец–Ливанова, исходящий из принципа «разделяй и властвуй», уничтожит РАН, парализует фундаментальные исследования в стране и лишит нас шансов на возрождение России. Он должен быть отозван или кардинально, при самом активном участии научного сообщества, переработан.

1. С государственной точки зрения, фундаментальная наука объективно необходима лицам, принимающим стратегические решения по следующим основаниям:

• для независимой экспертизы принимаемых государственных решений и прогноза бедствий, кризисов, катастроф в природной, техногенной и социальной сферах;
• для отработки сценариев перехода от «экономики трубы» к инновационному пути развития (новая индустриализация и создание 25 миллионов рабочих мест в высокотехнологичном секторе экономики);
• для проработки принципов и основ создания новых типов оружия, которые могут изменить геополитический статус страны;
• для стратегического прогноза, позволяющего быстро и своевременно корректировать «карту угроз» для государства и выделять проблемы, требующие немедленного решения;
• для экспертизы крупных программ и проектов, реализуемых на государственные деньги. (Попытка в задачах экспертизы и прогноза обойтись без РАН, без серьёзных фундаментальных исследований и возложить эти проблемы на ВШЭ, Российскую академию народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ и иностранные компании провалилась. Эти работы следует поручить РАН, создав условия для их выполнения. Принципиальна относительная независимость РАН от государства, обеспечивающая объективность даваемых оценок, а не работу по принципу «чего изволите».)

1. Академия наук дает лучшие возможности по сравнению с другими структурами для реализации крупных междисциплинарных проектов – магистрального направления научного и технологического развития XXI века. Однако это требует её единства и системной целостности – тесной связи между различными отделениями, между гуманитариями, естественниками и специалистами по математическому моделированию, между академическими организациями в разных регионах страны. Разрыв связей между ними, предусматриваемый законопроектом МГЛ и другими подобными планами, резко сократит научный потенциал страны и ухудшит перспективы России. Сегодня мы не знаем, что станет главным и критически важным через 5-10-20 лет. Поэтому мы должны знать, понимать и развивать многое, что и позволяет делать РАН.
2. Любой стратегический субъект и любая ответственная политическая сила объективно заинтересованы в достоверном прогнозе, серьезной научной экспертизе, выявлении рисков и новых возможностей, а следовательно, и в первоклассных научных исследованиях. В нынешних условиях крайне важно объединение сил научного сообщества. Поэтому на РАН следовало бы возложить координацию всех фундаментальных исследований, ведущихся на федеральные деньги в стране, задачи научно-технической экспертизы и проектирование будущего. Сегодня, чтобы принимать дальновидные эффективные решения во множестве областей - от гособоронзаказа до социально-экономической и региональной политики, - надо иметь ясные представления о развитии мира и России на ближайшие 30 лет. К этому самым серьёзным образом относятся в ведущих странах мира, выбирая приоритеты своего развития и направления прорыва на основе глубокого научного анализа и корректируя их, систематически учитывая происходящие в мире изменения. Так дело должно быть поставлено и в России.
3. Наука самым тесным образом связана с образованием, которое в современной России находится в глубоком кризисе, обусловленном непродуманными, недальновидными экспериментами в этой области в течение последних 20 лет.

Целесообразно разделить Министерство образования и науки на Министерство науки и технологий и Министерство просвещения и наделить Высшую аттестационную комиссию РФ правами федерального агентства. Научное руководство Министерством просвещения следовало бы возложить на Академию наук, поручив последней также создание нескольких академических университетов, ориентированных на подготовку будущих исследователей начиная со школьной скамьи. Это может задать планку для всей системы образования России. Институты РАН могут стать основой для базовых кафедр ряда университетов, как это делалось в период создания Московского физико-технологического института. Ряд образовательных проектов академии показывают, что она вполне готова к такой работе. Осталось принять решение и ликвидировать бюрократические препоны, воздвигнутые на этом пути.

1. Ключевым для судьбы России, отечественной науки и академии является целеполагание. Наша страна должна быть не сырьевым донором, и не второразрядной державой, а основой для одной из системообразующих цивилизаций современного мира. Для этого следует идти своим путем, ясно видеть свои долговременные цели, национальные интересы, проект будущего. Чтобы иметь реальный суверенитет, мы должны сами себя кормить, защищать, учить, лечить, обогревать, должны сами обустраивать свою страну и определять наше будущее. Во всем этом может помочь российская наука. Ей просто надо дать возможность это сделать.

Постановка задач перед академией и российской наукой определит её организацию, структуру, формы деятельности и руководителей, готовых браться за эти проблемы.

Первый российский ядерный заряд назывался «РДС-1». Его разработчики расшифровывали это название «Россия делает сама». Мы смогли научиться делать это сами во многом благодаря первоклассной науке. Сравнимый по масштабам и остроте вызов сейчас брошен нашей державе. Вновь на весах истории взвешивается: быть России или нет…

Зададимся вопросом: что представляют собой современные образование и наука в контексте формирования личности человека, его постоянного развития и понимания окружающего мира?

Наука является формой человеческой деятельности, которая направлена на структурированное познание и преображение действительности. Наука представляет собой и систему знаний о мире и практическую деятельность, основанную на ней. А предметом современной науки можно назвать и мир, и формы и виды движения материи, и их восприятие в сознании человека. Таким образом, человек сам по себе является предметом изучения науки.

В современном мире процесс образования происходит не только при помощи специальных социальных институтов, но также и посредством самообразования, т.е. приобретения умений и знаний в определенной сфере самостоятельными силами. Для самообразования нет необходимости посещать специальное учебное заведение, человек может изучать интересующий его предмет по специальным пособиям, учебникам, на примере жизненных ситуаций или при помощи друзей и знакомых.

Социальное здоровье личности и общества определяется многими факторами и условиями, в том числе уровнем образованности человека. Образование позволяет человеку успешно адаптироваться к социальной жизни, является инструментом улучшения ее. Отчетливо выделяются следующие социально-адаптационные уровни современного образования: микроуровень – самообразование; мезоуровень – образование в семье, индивидуальное образование; макроуровень – образование в государственных и негосударственных образовательных учреждениях, в системе дополнительного образования; мегауровень – образование в рамках международных образовательных программ, в системе межгосударственного сотрудничества и т.п.

Устойчивое функционирование и развитие образования на всех социально-адаптационных уровнях обеспечивает динамичное обновление человека и общества.

Изучение современных социальных проблем молодежи показало, что в последнее столетие роль образования в развитии общества заметно упрочилась. Но сегодня ключевая проблема заключается в том, что в реформируемом социуме не только произошел структурный кризис ценностей, но и качественно изменилась их роль в развитии общества – новая структура общественных представлений о добре и зле, о поощряемых и осуждаемых нормах поведения приобретают хаотический характер. По своей природе люди свободны, общительны, способны к созиданию. Но они лишаются этих естественных свойств, если возникающие условия препятствуют проявлениям человеческой природы. Именно это мы наблюдаем в современном обществе. Человек, лишенный контроля над своим трудом, зарплатой, становится отчужденным, отдаленным от работы, окружающих и, в конечном счете, от самого себя. Отчуждение произошло в образовании, культуре, искусстве, семье и других сферах. На вступающего в жизнь человека оказывают психологическое воздействие с одной стороны, СМИ, с другой – реальный мир. Забота о развитии, выживании, защите и социализации молодых людей постепенно становится государственным делом, предполагающим четкую организацию и планирование, рост государственной заботы о молодежи.

Преобразования в современном российском обществе, как социально-политические, так и экономические, стимулируют модернизацию системы национального образования. С одной стороны, система национального образования испытывает непосредственное влияние социальных преобразований, с другой стороны, становится все более необходимой для решения государственных проблем. Образование становится важнейшим фактором динамичного обновления российского общества. Оно существенно влияет на глобальные системные преобразования, происходящие в России по всем стратегическим направлениям его развития – в политике, экономике, социальной сфере. Интенсивная интеграция российского образования в мировую образовательную систему позволяет целенаправленно усиливать влияние российской культуры и в процессе развития человеческой цивилизации, при этом способствуют сохранению национального менталитета.

В последнее десятилетие в России произошел переход от унифицированного к вариативному образованию. Основу в новой образовательной стратегии составляет инновационная модель управления образованием, а именно управление с опорой на гибкие стандарты образования и гарантированные бюджетные нормативы, стратегическое планирование, широкое сотрудничество центра с регионами, новые информационные технологии. Реализация данных позиций позволит эффективно управлять системой интенсивно обновляющегося образования.

К числу основных задач образования в настоящей период развития российского государства можно отнести повышение качества образования, создание социально-педагогических программ развития молодежи как ключевого условия повышения социальной мобильности личности и изменения социально-психологической атмосферы в обществе. Внутри самой системы отечественного образования сложились предпосылки для перехода к новым моделям образовательной политики.

Важную роль в этом процессе играет наука как инновационный резерв развития системы образования, включая системы управления образованием. Особое значение приобретает организация и полноценное финансирование научного обеспечения государственной стратегии развития образования.

Отечественная наука должна решать задачи по осуществлению программы переподготовки и повышения квалификации педагогов, обеспечить реальную базу для фундаментализации подготовки преподавателя, развития мотивации педагогических кадров. Социологические исследования показали важность решения таких проблем, как оказание материальной поддержки педагогам, модернизации материально-технической базы образовательного учреждения, повышение уровня квалификации педагогов, улучшение методического обеспечения педагогического процесса, развитие научных исследований, обновление учебно-методической литературы.

Современная наука во многих отношениях существенно, кардинально отличается от той науки, которая существовала столетие или даже полстолетия назад. Изменился весь её облик и характер её взаимосвязей с обществом. Сегодня она представляет собой органическое единство трех основных концепций науки: наука как знание, наука как деятельность, наука как социальный институт.

Первая концепция, наука как знание, с многовековой традицией рассматривается как особая форма общественного сознания и представляет собой некоторую систему знаний. Такое направление в науке (опора только на достоверные, проверенные факты, знания) довольно однообразно и ограниченно. От исследователей ускользает её социальная природа, творцы, материально-техническая база, ограничиваются возможности для более глубокого и всестороннего исследования специфики, структуры, места, социальной роли и функций науки. Это привело к необходимости изучения деятельностных и социальных аспектов науки.

Рассмотрение науки как деятельность позволяет учитывать масштабы и темпы современного научно-технического прогресса, результаты которого ощутимо проявляются во всех отраслях жизни и во всех сферах деятельности человека. Процесс превращения науки в непосредственную производительную силу впервые был зафиксирован в середине прошлого столетия, когда был разработан деятельностный подход к науке, в результате чего наука стала трактоваться как особая сфера профессионально-специализированной деятельности, своеобразный вид духовного производства.

Наука как социальный институт – это социальный способ организации совместной деятельности ученых, которые являются особой социально-профессиональной группой, определенным сообществом. Цель и назначение науки как социального института – производство и распространение научного знания, разработка средств и методов исследования, воспроизводство ученых и обеспечение выполнения ими своих социальных функций.

Невозможно переоценить роль науки в современном обществе. XX век стал веком победившего научно-технического прогресса. Технологии меняли способы производства, происходило все большее повышение наукоемкости продукции, большое распространение получила автоматизация. Благодаря развитию науки и техники к концу XX века развились высокие технологии, продолжился переход к информационной экономике. Наука в современном обществе играет важную роль во многих отраслях и сферах жизни людей. Уровень развитости науки может служить одним из основных показателей развития общества, экономического, культурного, цивилизованного, образованного, современного развития государства.

В результате, во-первых, увеличились требования к работникам. От них стали требоваться большие знания, а также понимание новых технологических процессов. Во-вторых, увеличилась доля работников умственного труда, научных работников, то есть людей, работа которых требует глубоких научных знаний. В-третьих, вызванный научно-техническим прогрессом рост благосостояния и решение многих насущных проблем общества породили веру людей в способность науки решать проблемы человечества и повышать качество жизни. Такие достижения как освоение космоса, создание атомной энергетики, первые успехи в области робототехники породили веру в неизбежность научно-технического прогресса, скорого решения проблем голода, болезней и т. д.

Сегодня, в условиях научно-технической революции, у науки всё более отчётливо обнаруживается ещё одна концепция – она выступает в качестве социальной силы. В решении глобальных проблем современности, таких как экология например, функции науки как социальной силы очень важны. Развитие научно-технического прогресса составляет одну из главных причин таких опасных для общества и человека явлений, как истощение природных ресурсов планеты, загрязнение воздуха, воды, почвы. Следовательно, наука – один из факторов радикальных и опасных изменений, которые происходят сегодня в среде обитания человека. Потому науке отводится ведущая роль и в определении масштабов и параметров экологических опасностей.

Рассмотрим основные функции научного знания. Познавательная функция представляет собой познание природы, общества и человека, рационально-теоретическое постижение мира, открытие его законов и закономерностей, объяснение различных явлений и процессов, производство нового научного знания. Мировоззренческая функция – разработку научного мировоззрения и научной картины мира, исследование рационалистических аспектов отношения человека к миру, обоснование научного миропонимания. Производственная функция призвана для внедрения в производство нововведений инноваций, новых технологий, форм организации и др.

И, наконец, культурная, образовательная функция заключается в том, что наука является феноменом культуры, заметным фактором культурного развития людей и образования. Достижения, идеи и рекомендации науки заметно воздействуют на весь учебно-воспитательный процесс, на содержание программ, планов, учебников, на технологию, формы и методы обучения. Безусловно, ведущая роль здесь принадлежит педагогической науке.

В сегодняшних условиях состязательности и соперничества производства нашей страны нужны конкурентоспособные творческие специалисты, т.е. способные достигать успеха в профессиональной деятельности в условиях конкуренции.

В последнее время в нашей стране интенсивно разрабатываются инновационные образовательные технологии, соответствующие новой модели образования. Главным в образовательном процессе признается развитие креативной личности в самом широком смысле, включая ее когнитивную, эмоционально-волевую, мотивационную, ценностную составляющие. Это призывает специалистов предпринимать серьезные меры по изменению образовательных стратегий.

На основе успешно опробованных образовательных технологий, способствующих развитию творческих способностей молодых людей, планируется введение креативности в образовании, где большое внимание будет уделяться личностному развитию обучаемых для подготовки их к жизни в новом столетии.

Поэтому основная цель образовательной системы страны формулируется предельно конкретно. Это – обеспечение возможностей для формирования индивидуального образовательного маршрута, раскрытия творческого потенциала личности с целью наиболее полной самореализации, достижения наивысшего качества образовательных стандартов и уровня профессиональной подготовки.

Основная роль при этом отводится образовательным учреждениям, для которых важно осознание значимости и преимуществ креативного подхода, когда развитие воображения, целеустремленности, индивидуальности обучаемых будет мотивировать их к образовательной деятельности. Интересно, что при этом креативность и результаты обучения не противопоставляются, а рассматриваются как две стороны одной медали - креативность воспринимается как путь к достижению очередной ступени в освоении знаний.

Задача реализации креативного потенциала общества для сохранения и укрепления главенствующих позиций в глобальном пространстве очень четко осознается в разных странах. В США например, ключевым направлением стратегии развития креативности в образовании является расширение преподавания изобразительного и исполнительского искусств и гуманитарных наук на всех уровнях системы образования. Креативное мышление, эффективную коммуникацию и работу в команде сегодня рассматривают в качестве компетенций, необходимых молодому человеку наряду с традиционными навыками в чтении, письме и счете. Образование в области искусств и гуманитарных наук развивает культурную компетентность, отражающую как умение воспринять чужое или создать свое произведение искусства, так и способность к постижению себя и других. В последнее десятилетие наблюдается научный, технологический и экономический прорыв в этом направлении и в странах Юго-Восточной Азии. В отличие от американцев, японцы акцентируют внимание на максимально эффективном использовании того, что уже есть – раннее включение в познавательную деятельность, созерцательность, использование интуиции, образного мышления, эмпирического опыта. Еще одной особенностью японского образования, способствующей непрерывному творческому развитию личности, является культ учебы.

Одной из главных задач современной системы образования, таким образом, является воспитание творчески мыслящих специалистов, обладающих высоким творческим потенциалом. Актуальность этой задачи усиливается еще и тем, что в настоящее время в мире происходит постоянное удорожание технологий, сырья, оборудования, энергоресурсов и ухудшение экологической обстановки, что в свою очередь приводит к глобальным социальным проблемам в обществе. Решение этих проблем с одной стороны вызывает необходимость в новых технологиях, новых идеях, новых знаниях, с другой стороны требует создания новых способов ускоренного получения и постоянного обновления знаний, а самое главное – требует от каждого человека нового мышления.

В системе образования в настоящее время происходят важные изменения: поэтапно реализуется философия открытого образования, которое в значительной мере будет базироваться на технологиях дистанционного обучения, экстернате и т. п. Эти технологии и виды обучения характеризуются пониженной интерактивностью, низкой регламентацией действий обучаемого и требует дополнительных усилий для упорных и планомерных занятий. Применению данных технологий и видов обучения будет способствовать креативная, творческая педагогика. В отличие от традиционной, опора в ней делается на самостоятельный поиск путей решения задачи. Креативная педагогика учит обучаемых учиться творчески, становиться созидателями самих себя и созидателями своего будущего. Ведь основным капиталом настоящего и будущего станет не технология, а интеллект и креативное мышление.

Подводя итоги, хочется отметить, что в данном контексте новое столетие превращается в век большой интеллектуальной битвы, участниками которой предопределено стать сегодняшним школьникам и студентам. Одной из основных задач образовательной системы становится подготовка молодежи к жизни в XXI в., к тому, чтобы они могли контролировать силы глобализации, стремительно прогрессирующее развитие новых технологий, демографические и социальные сдвиги, которые становятся реалиями сегодняшнего дня.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Зиневич Ю. А., Гуревич П. С., Широкова В. А. Философские науки. М., Гуманитарий, 2014 г.

2. What Work Requires of Schools: A SCANS Report for America 2000. - Washington, DC: The Secretary"s Commission on Achieving Necessary Skills.

3. Личные конспекты и записи.

Математик и наставник Григория Перельмана Сергей Рукшин рассказал, в чем ошибки реформы российского образования

Учитель Григория Перельмана и Станислава Смирнова, двух лауреатов Филдсовской премии, педагог, воспитавший 90 призеров и победителей международных олимпиад по математике, профессор РГПУ им. Герцена, замдиректора по науке физмат лицея №239 Сергей Рукшин рассказал «Газете.Ru», за что он критикует реформу российского образования и почему российские ученые предпочитают работать брокерами в США, а не заниматься наукой на родине.

— Вы один из самых ярых критиков нынешней реформы образования. К этой критике прислушиваются?

— Без критики было бы намного хуже. Крылов когда-то написал: «А Васька слушает да ест». Критику слушают, иногда даже что-то удается сделать. Скажем, год назад я выступил на заседании Общественного совета Минобрнауки, где сообщил о том, что одна из сотрудниц министерства, начальник департамента общего образования Елена Низиенко, умудрялась несколько лет организовывать приписки к спискам победителей финалов всероссийских олимпиад. А эти приписки дают стобалльный ЕГЭ, а победителям — внеконкурсное поступление. Приписывали причем тех, кто вообще в олимпиадах не участвовал. В итоге эту чиновницу по-тихому убрали.

Сейчас я вхожу в рабочую группу двух советов — Общественного совета и Совета по науке Минобрнауки. Эта группа занимается реформой РАН, наша цель — хотя бы в форме подзаконных актов способствовать сохранению научных институтов и научных школ. Организационную структуру уже не спасти, но в этом академия сама виновата, надо было раньше думать о реформировании. Но научные институты, ведущие лаборатории надо спасать. Дмитрий Ливанов с нашими предложениями согласился, правда, неизвестно, будут ли они воплощены и в каком объеме.

— Почему вас не устраивает реформа образования?

— Я считаю, что 12 лет непрерывных реформ поставили наше образование на грань, за которой его уже не будет. Из системообразующего института нации, который формирует нас как граждан этой страны, оно превращается в услугу. Вместо специалиста, который социализирован в этой стране, мы даем бумажки недоученных бакалавров, которые знают реальную жизнь хуже, чем выпускники техникума много лет назад. Они воспринимают страну как место работы. А место работы в случае чего можно и поменять. Мы утрачиваем и содержание образования, и его социальную функцию.

Закон «Об образовании» «обсуждала» комиссия по развитию образования Общественной палаты, которую возглавляет один из идеологов реформы образования ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов. Он реформу придумывает, он же ее и одобряет — такое общественное обсуждение. Моя любимая цитата из «Теркина на том свете»: «Это вроде как машина скорой помощи идет: сама режет, сама давит, сама помощь подает».

Ужас наших реформ состоит не только в том, каковы они, но и в механизме принятия решений. Самый возмутительный пример, когда под покровом ночи, без объявления войны, в нарушение всех сроков был внесен закон о реформе РАН в Госдуму. Реформы образования проводились примерно так же. Только иногда создавалась иллюзия их общественного обсуждения. Реформы принимаются скрытно и без участия профессионалов. Помните недавний скандал про то, что РАН должна выдать свои планы по публикации статей на 2014–2016 годы? Фундаментальная научная работа не планируется. Как мой ученик Григорий Перельман должен был спрогнозировать, что докажет гипотезу Пуанкаре? Или наша отчетность вузов. Как можно судить о деятельности вуза по квадратным метрам и среднему баллу ЕГЭ поступающих?

— Я не соглашусь с вами. Судят не только по этим критериям. К тому же посыл мониторинга эффективности очень верный: закрыть вузы, которые не дают образования, а продают дипломы.

— Средний балл поступающих характеризует общественный престиж профессии и репутацию вуза, а не работу вуза. Еще один из критериев — зарабатываемые деньги. Это хорошо, когда вуз зарабатывает, но его основное дело — учить студентов. Популярность и реноме профессии создаются не вузом, а обществом. Вуз не должен отвечать за то, что на педагогические и инженерные специальности конкурс понижается. Это общество решает, нужны ли нам люди этих профессий. От наличия больших площадей и иностранных студентов вуз эффективнее не станет.

— В декабре должна быть принята концепция математического образования. Вы к ней как относитесь?

— Я плохо отношусь к подобной деятельности в принципе. Вместо того чтобы оглянуться и подвести итоги реформы, мы убегаем от анализа реальных проблем, формулируем новые лозунги. Нам надо понять, какое образование нужно стране, определить фундаментальное ядро школьного курса. Причем не отдельно по математике, а во взаимосвязи с физикой, химией, биологией, другими предметами. И только после выделения фундаментального ядра, отталкиваясь от него, нужно определять содержание математического образования, начиная со школы и дальше, вплоть до подготовки научных кадров.

В эту концепцию дважды академик Алексей Семенов, который стоит во главе разработчиков, напихал все, что можно было, с точки зрения его увлечений, хобби, освоенных грантов, бизнеса и так далее. Это и непомерно раздутый акцент на применении компьютеров, дистанционное обучение, электронные учебники и ресурсы — все то, на чем зиждется бизнес президента издательства «Просвещение» Александра Кондакова и его супруги. Компьютер — инструмент, его надо использовать. У нас никто не организовывал 30 лет назад курсы по освоению молотка, каждый его использовал в быту, как ему нужно: хирург и невропатолог — стучать по коленке, плотник — забивать гвозди. Так что в концепцию напихано много вредных вещей, которые будут отвлекать от содержательной роли математического образования. А первоочередная роль математического образования — это развитие мышления. Я достаточно успешно занимаюсь образованием уже 38 лет, все-таки единственный в мире педагог, воспитавший двух филдсовских лауреатов, и педагог, чьи ученики завоевали более 90 медалей международных олимпиад. Так что я в этом что-то понимаю.

Нам гораздо больше, чем трата денег на несвоевременную концепцию, помогло бы повышение стипендий аспирантам. Это унизительно: мой ученик едет в аспирантуру в США, где ему стипендии хватает, чтобы содержать семью, не отвлекаясь на дополнительные заработки от занятий наукой. У нас аспирантской стипендии не хватает на оплату общежития и проезд к месту работы.

— Разве нет вероятности, что электронные технологии позволят сделать процесс обучения легче и сфокусироваться на образовательных задачах?

— Легче и лучше — разные вещи. Есть предметы, где надо что-то выучить и освоить. В кулинарном деле можно сжечь пару десятков яичных белков с сахаром, но в итоге научиться печь безе. В математическом образовании конечный продукт — это мозг. Поэтому я не понимаю, что электронные носители и дистанционное обучение могут сделать такого, чего не сможет сделать человек с мелом и тряпкой у доски.

Надеюсь, что первое время эта концепция никак не повлияет на образование. Поколение педагогов, которые привыкли работать по-старому, будет продолжать так работать, и хорошо. Но опасности, заложенные в концепции, для будущего велики. Она опасна самим фактом своего существования.

— А как на практике повлияет эта концепция на преподавание математики?

— Петербургские журналисты мне часто возражают, что у нас в городе ничего к худшему не изменилось. Тогда я им предлагаю посмотреть на страну. Наш 239-й лицей, может быть, пока не тронут. И 57-я школа в Москве. Хотя, возможно, с нас тоже начнут требовать все, что прописано в законе, вроде использования электронных учебников. Меня в этой концепции пугает отсутствие воздействия личности учителя, а это снижает социализацию наших школьников и студентов. Отсутствие личностного воздействия не воспитает гражданина страны, а меня волнует, что будет с этой страной.

Наверняка какой-нибудь сумасшедший заведующий РОНО будет требовать от сельской школы внедрения электронного документооборота. Ведь сейчас как: думали, электронный журнал введут вместо бумажного, так нет — оставили оба. Мы все больше формализуем профессию учителя, поэтому рано или поздно от всех начнут требовать отчетности. Это бомба, заложенная в будущее. Хорошо, если эта концепция останется болтологическим документом, как говорится, строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения. Но беда в том, что там заложены финансовые интересы определенных кругов. Гранты пойдут не на повышение зарплаты учителям, а на развитие электронных ресурсов. Сейчас было бы актуальнее принести пользу образованию прямым вливанием денег. Я не говорю, что деньги все определяют.

Повысь мне зарплату в школе в десять раз, я лучше работать там не стану. Да и большинство людей, потому что там многие работают за идею. Вот если бы мне повысили мою зарплату в вузе в пять раз, наукой я бы стал заниматься лучше. А профессия учителя все-таки не та, куда идут за большими деньгами.

— Что же нужно делать, на ваш взгляд?

— Еще в 2010 году президент дал поручение создать в федеральных округах и при ведущих вузах сеть лицеев, таких как специализированные школы-интернаты при МГУ, СПбГУ. Чтобы талантливый школьник мог получить математическое образование, не уезжая навеки с Камчатки в Москву, а видясь со своими родителями на каникулах, а иногда и на выходных. Эта инициатива заглохла.

— При вузах создаются же...

— Вы опять говорите о Москве, которой хватает хороших школ. Математическое образование для какой-нибудь школы №57 ни в какой концепции не нуждается, потому что у них такие условия, что они могут игнорировать любые глупости, которые будут твориться вокруг. Но давайте подумаем о России. Ломоносовых больше не будет. Очень тяжело семье из региона отправлять ребенка на учебу в лицей в Москву и содержать его там. Лицеев в федеральных округах нет, а никакие лицеи при Высшей школе экономики их не заменят.

— Как вы жестко. Вы критикуете то, что еще только начало работать.

— А по-другому невозможно. Предупреждать надо громко, потому что глупости обычно делаются тихо и необдуманно. Ярослав Кузьминов не построил ни одной образовательной системы, кроме своей Высшей школы экономики. Да и то с великим экономистом Ясиным, Шохиным и с финансированием Минобрнауки и Минфина. Он ничего не понимает в среднем образовании. Или мой коллега по матмеху ЛГУ Андрей Фурсенко, который всю жизнь занимался наукой, но не имел никакого опыта в среднем образовании, реформу которого проводил. Я создал в своей жизни несколько образовательных систем и консультировал их создание. От частной начальной школы до ведущего в стране математического центра образования одаренных школьников. Я могу предъявить результаты моей работы, а пусть реформаторы покажут свои.

— Вы считаете, что личность педагога важна для ученика. Но бывают ведь и такие учителя, которые не являются выдающимися педагогами.

— Мы совершенно неправильно оцениваем понятие «выдающийся педагог». По нынешней системе аттестации учителей, чтобы получить высшую категорию, учитель должен писать научные статьи, участвовать в конференциях, предъявлять победы учеников на олимпиадах. Последнее, кстати, не задача учителя, это задача дополнительного образования — кружков и факультативов. Задача учителя — учить. В школе на окраине города идет урок русского языка, в классе половина учеников — дети мигрантов. Некоторые с нуля начинают учить русский. И если учительница научит этих детей общаться на русском языке, ценить его и научит их культуре поведения в нашей среде, то это уже великое достижение. И это гораздо важнее, чем если бы эта учительница писала научные статьи и ездила по конференциям.

У нас так мало великих учителей, потому что учителям приходится работать в скотских условиях. Вслед бумажной отчетности и бумажной аттестации рано или поздно последует «бумажная работа». У них есть конкретные задачи — воспитание, социализация и обучение. Учитель делает это, тратя душевные силы. Сейчас же получается ситуация, когда мы детей должны учить по инструкции. Хороших учителей было бы больше, если бы они работали в других условиях.

Великих учителей как раз не тронут, поскольку они приносят золотые яйца, которыми хвастаются в отчетах руководители РОНО. Даже в каком-нибудь маленьком городе лучшего учителя не тронут, закроют глаза на его репетиторство, потому что он детей начальников учит. Но для того, чтобы выросли эти великие учителя, и молодых не надо трогать. Они должны получить условия, которые бы их стимулировали. Знаете, был в 1990-е годы замечательный эффект: денег учителям не платили, но при этом руки не связывали. И в то время родилось столько замечательных учительских инициатив, потому что не было никакой формальности отчетности. Мы тебе мало платим, но не мешаем работать. А теперь стали платить регулярно, при этом достойно платить не стали, но зато стали связывать руки.

— Насколько изменились дети, которых вы учите, по сравнению с 1970–1990-ми годами?

— То, что современная молодежь хуже предыдущих поколений, говорят всегда. Но дети, правда, серьезно изменились, причем в худшую для обучения сторону. Во-первых, это клиповое сознание. У меня студенты теряют нить лекции, логические связки за 2,5–3 минуты. Из-за этого они не в силах что-то выучить. То есть их можно механически научить дифференцировать, а вот развить мышление — уже нет. Математика — это единственный предмет, который профессионально направлен на развитие мозга путем решения задач. Так вот школа превратилась в свалку формул и рецептов решения задач. Месяц решаешь квадратное уравнение, вызубриваешь формулу. Еще у студентов резко изменилась мотивация. Сейчас для многих обучение — это не средство получить профессию, образование, а средство получить корочки, с которыми они будут больше зарабатывать.

У детей очень плохо с памятью — из-за воплей идиотов о том, что дети перегружены, с них перестали спрашивать в школе. Раньше в гимназиях учили латынь и греческий. А в церковно-приходских школах — молитвы и Евангелие. Для чего? Чтобы память тренировать.

Еще у детей повышенный инфантилизм. Могу продемонстрировать объяснительную записку от студента: «Я систематически не делаю домашние задания по математическому анализу по причине того, что поздно возвращаюсь с работы и не успеваю выполнить домашнее задание к утру. Потому что ночью я либо отдыхаю, либо занят другими делами». Посмотрите на это? А вы говорите, что я нещадно критикую. Я доказал, что я педагогически успешен, несмотря на то что мне мешали много лет. Да и сейчас не всегда приятно, между прочим, ректору иметь в университете или директору лицея, моему бывшему ученику, такого педагога, который оспаривает мнение министерства. И не важно, что при этом вся работа делается успешно. Один народный учитель, приближенный к нашему руководству комитетом по образованию, говорит мне: «Как вы смеете выступать на Общественном совете и оспаривать мнение министерства?» Как смею? Кто-то же должен. Моя карьера — ни научная, ни должностная — из-за этого не сложилась. Поэтому, пока есть возможность говорить, я буду это делать. Мне дорога эта страна, но мне не нравится государство, которое развалило образование и науку. Но отделять себя от того, что творится в этой стране и в этом государстве, я не могу.

— Как много ваших учеников уехало на Запад?

— Талантливые уезжают очень часто. Мой второй филдсовский лауреат Стас Смирнов работает в Швейцарии. Программы мегагрантов не вернут никого. Он сюда приезжает на четыре месяца в году, распределяет деньги по своей лаборатории в России. Но он не сможет создать образовательную систему, научную школу для страны. Этим летом два сильнейших выпускника — Влад Волков, у которого две медали международных олимпиад, и Роман Бойкий, у которого одно золото, — должны были поступать в аспирантуру. Рома, узнав об условиях работы и обучения здесь, уехал за границу. Влад остался, за что ему спасибо. Из предыдущего выпуска лучший студент поступил в аспирантуру и у нас, и за границей, в итоге здесь бросил. Еще один защитился здесь и уехал в Сингапур, где у него есть возможность заниматься наукой и ездить по конференциям. Другое дело, что мне удается некоторым внушить, что аспирантуру надо закончить здесь, потому что все еще у нас обучение лучше, я могу направить их к конкретным выдающимся профессорам. У меня был один блестящий кружок, выпуск 1991 года. Этот кружок завоевал под десяток медалей международных олимпиад. Так вот из семи сильнейших ребят из этого кружка в России не осталось ни одного. Большая часть из них бросили заниматься математикой. Потому что финансовым аналитикам с Уолл-стрит платят больше.

Занятия математикой — это тяжелый умственный труд. Изматывающий мозг. Подумайте о Перельмане, когда он бросил все, что делал. Потому что за девять лет мозг оказался выжат, как губка.

К примеру, ребенок лежит в реанимации и родители не знают, выживет он или нет. Для математика задача, над которой он работает, — это тот же ребенок. Поэтому мои выпускники и пошли в финансовые аналитики: платят лучше, а закрыв дверь кабинета, они свои задачи оставляют на работе.

Профессионального математика задачи преследуют сутками, месяцами и годами. Разумеется, этим трудом хочется заниматься в пригодных для этого условиях. А разве можно это делать на зарплату молодого преподавателя без ученой степени? Поэтому и уезжают. У меня нет морального права их укорять, можно только учить больше людей. Потому что так хотя бы середняки останутся здесь. Кстати, во многих вузах уже сейчас некоторые молодые преподаватели — это не самые талантливые, это зачастую лентяи и бездельники, которые готовы обходится своей зарплатой, не сильно напрягаясь на работе. Оставить в вузах лучших — вот это огромная проблема для страны.

-— Вы рассказали об общих проблемах образования. А если коснуться математики, то какая ситуация здесь?

— Уровень математического образования тоже снижается. Я поездил по стране и встречал школьников, у которых стоят «4» и «5» по геометрии, но которые из нескольких геометрических фигур на доске не могут выбрать параллелограмм, потому что не знают, что это такое. Но давайте скажем честно: всеобщее хорошее математическое образование стране не нужно — нужно мышление, которое формируют уроки математики. Не нужно ведь всем хорошее художественное образование. А вот математическое образование как инструмент развития мозга ухудшается. Знаете, добросовестность человека универсальна. Очень трудно быть добросовестным в одном и недобросовестным в другом. Падение уровня образования и требований по одному предмету неизменно понижает добросовестность учеников по отношению ко всем другим предметам. Хотя я понимаю, что если ребенка выращивают как математика, а если он еще, не дай бог, увлекся «спортивной математикой», все время готовится к олимпиадам, то у него просто физически не будет сил учить литературу на том же уровне, что и математику.

На детей надо тратить душевные силы, и делать это по должностной инструкции нельзя. Вряд ли же кто-то захочет, чтобы их ребенка лечил врач, у которого купленные зачеты и экзамены, нет времени на больного, потому что у него частные клиенты. А почему наша власть хочет, чтобы их детей учили плохие учителя? Хотя богатые люди отправляют учиться своих детей за границей, но там в школах учат хуже, чем у нас. Надо заканчивать с иллюзиями о всеобщем среднем образовании. Школы у нас не социальные институты, как в США. Мне один американский педагог сказал: если вы хотите знать, где ваш ребенок впервые попробует алкоголь, наркотики, сигареты и секс, не сомневайтесь, это произойдет в школе. А вот образование он там не получит. Россия — небогатая страна, мы не можем позволить себе школу как социальный институт.

Возвращаюсь к тому, с чего начал: мы должны определить фундаментальное ядро школьного курса. В 1970-е годы у нас привилось дурацкое выражение: «Этот ребенок — гуманитарий». Он «гуманитарий » не потому, что у него хорошо с литературой и историей, а потому, что плохо с математикой и физикой. То же самое происходит сейчас.

Нужно понять, какое образование необходимо для этой страны, и создавать его, а не профанировать, когда ребенок в девятом классе не может распознать параллелограмм. Школа завышает оценки и врет, врет и детям, и родителям.

— Так каким должно быть образовательное ядро?

— Я помню историю, когда в каком-то городе недавно у сварщиков взорвался баллон газа, были человеческие жертвы. Потом выяснилось, что эти балбесы из-за холода, который был на улице, стали нагревать этот баллон. Они не знали, что при нагревании газ расширяется и давление в баллоне повышается. Так вот это фундаментальное ядро — это то, что должны знать все. Определить это образовательное ядро — долгая и сложная работа. Бойтесь тех, кто вам сможет за десять минут рассказать, каким оно должно быть.

— Хорошо. Я переформулирую вопрос. Если бы вы, условно говоря, возглавляли какой-нибудь департамент общего образования, то с чего бы вы начали?

— У начальника департамента нет никакой свободы, он должен выполнять постановления вышестоящих органов. Даже министр образования не может делать то, что хочет, ему реформы спускают. Но я могу вам сказать, с чего бы я начал свою работу. Это то, о чем я говорил: я бы создал лицеи для талантливых детей в федеральных округах. Талантливые дети — это золотой фонд страны, они должны иметь возможность получить хорошее образование не очень далеко от своей семьи. Путь талантливого ребенка в МГУ, а после МГУ за границу мне не нравится. Второе, что бы я сделал, — развязал бы руки педагогам этих лицеев: они должны иметь возможность хорошо учить детей. У нас же по новому закону «Об образовании» все школы одинаковы, нет ни гимназий, ни лицеев. Зато решено ввести профильное обучение. А где мы возьмем хороших учителей по профильным предметам для всех школ страны, если их даже в Москве и Питере не хватает? Мы должны создавать узлы образования, которые при более благоприятных политических и экономических условиях в стране будут способны экспоненциально размножиться. Нужно создать президентские лицеи, куда бы брали действительно талантливых детей, чтобы была единая система их курирования. Кроме того, нужно создать специализированные школы для талантливых детей, причем в соответствии с региональными потребностями. Есть в Новокузнецке металлургические комбинаты, значит, им понадобятся инженеры. Так я бы и стал строить наше образование.

— Хоть что-то в нынешней реформе образования вы считаете приемлемым?

— В реформе образования — нет. Она назрела очень давно, но начинать нужно было совсем с других вещей. Какого лешего мы пишем стандарт учителя, если это ничего не изменит реально в нашей школе в лучшую сторону? Мы занимаемся несвоевременными вещами и не анализируем того, что происходит. К примеру, в стране якобы проходил эксперимент по ЕГЭ. Эксперимент — это когда мы сравниваем результаты контрольной группы испытуемых с остальными. Оказалось, что это был не эксперимент по ЕГЭ, а эксперимент по внедрению ЕГЭ, что все-таки несколько иное. Мы до сих пор не можем получить его результаты. ЕГЭ признали успешным, теперь его решили улучшать. Но если те скандалы, которые сотрясают каждый год страну, — это успех, то покажите, где неудачи.

Преступление против страны — позиционировать образование как услугу. Педагог не шлюха. Образование — это системообразующий институт нации, который мы утрачиваем. И это таящая угрозу национальной безопасности глупость, когда второе лицо государства не знает, что творится в образовании. Премьер-министр говорит, что ни разу не встречал учителя, который бы был недоволен и критиковал ЕГЭ. Очевидно, что вместо знания о реальном положении дел в стране его окружение демонстрирует ему потемкинские деревни. Не те картины, как реально обстоят дела, а те картины, которые приятно будет видеть начальству. А без видения реального положения дел нельзя проводить реформы.

Мне нравится только то, что, несмотря на реформы, сохраняются педагоги и образовательные институции, которые продолжают успешно работать. Но это происходит не благодаря реформе, а ей вопреки.

Между тем, как стало известно, спустя несколько дней после того, как состоялось это интервью, Министерство образования и науки дало указание разработать новую концепцию математического образования. Ею занимаются ученик Сергея Рукшина, Филдсовский лауреат Станислав Смирнов и руководитель Московского центра непрерывного математического образования Иван Ященко.

В 70-е годы мы прозевали революцию персональных компьютеров (ПК). Сейчас собираемся прозевать суперкомпьютерную (СК)-революцию.

Сегодня мы продолжаем разговор о проблемах развития фундаментальной науки России - главного условия нормального вхождения страны в постиндустриальное общество. Как уже говорилось, наука советская служила двум целям: военному могуществу и поддержке системы госуправления. А потому и не смогла быстро перестроиться и начала рушиться в 10 раз быстрее, чем экономика. В результате мы имеем лишь 17 критических технологий, соответствующих мировому уровню, и только две, этот уровень опережающих...

За “длинноногой Америкой” гоняться бессмысленно

Министерство науки подготовило сейчас новый список, насчитывающий семь основных приоритетных направлений развития науки и техники и 52 критические технологии федерального уровня. Список этот лучше и современнее своего предшественника, и акценты в нем расставлены поправильнее. Но пока он не утвержден правительством, стоит спросить, может ли Россия на средства своего нищенского бюджета поддержать все эти технологии и направления науки, которые по-прежнему составлены так, как будто Россия одна в состоянии проводить исследования по всему фронту науки и технологии. Абсурдность этого предположения не вызывает сомнения, и руководствоваться в составлении подобных перечней следовало бы не исходя из архаических представлений о державности, международном престиже и т. д., а из очень простых и трезвых понятий выгодности и реальности. Если 40% научного бюджета в 2000 г. будет выделено на фундаментальные исследования, то на все остальное остается так мало, что и по семнадцати направлениям мы вряд ли удержимся на уровне международных разработок и исследований.

Нам, конечно, не следует подражать Соединенным Штатам или гнаться за ними, потому что масштабы государственного финансирования науки и мощь научного потенциала несоизмеримы и различия “в разах” измеряются цифрами с двумя и тремя нулями. Соперничать со Штатами - значит уподобляться Людоедке Эллочке, соперничающей с дочерью Вандербильда. У нас свои проблемы, и мы должны решать прежде всего их, а не играть в мировую научную державу. Но кое над чем стоит задуматься. В последние 10-15 лет в мире активизировалась перестройка дисциплинарной структуры науки: снижается доля технических знаний и возрастает доля наук о жизни - биологии, генетики, всех отраслей медицины, а также биохимии, биофизики. Наиболее важным становится расширение комплекса медицинских дисциплин. В США совокупные затраты на научные исследования в области здравоохранения достигают 35 млрд. долл., или 20% всех НИОКР США. Более половины этой суммы вкладывают промышленные компании и бесприбыльные организации. В целевой структуре государственного научного бюджета на здравоохранение приходится 18%, и оно уступает только обороне, но существенно опережает такие статьи, как космос и энергетика. В области фундаментальных исследований здравоохранение давно опережает все остальные бюджетные статьи, причем эти расходы более чем в три раза превосходят исследования космоса, и это соотношение довольно стабильно. Отрыв медицины от обороны в фундаментальной области уже более чем шестикратный и имеет тенденцию к росту. Комплекс наук, связанных со здравоохранением, - клиническая медицина, биомедицина и биология - представляет сейчас более половины мирового научного знания, если использовать такой показатель, как доля указанных дисциплин в мировой научной периодике. В этих изданиях публикуются преимущественно результаты фундаментальных исследований, реализация которых произойдет в основном в начале XXI в.

Ясно, что России, затраты которой на науку и критические технологии в сотни раз меньше, чем в США, стоило бы поучиться не размазывать денежки в интересах групп давления и лоббирующих научных генералов по всему фронту мыслимых и немыслимых научных направлений и технологических разработок, а сконцентрировать усилия там, где это действительно выгодно и может быть реализовано в обозримые сроки. Но самое интересное заключается в том, что в новом списке основных направлений науки и критических технологий отсутствует даже намек на государственную поддержку и на разработку новых социально-экономических и гуманитарных знаний. А ведь именно просчеты в сфере управления, социально-экономического прогнозирования, социальной психологии, непонимание механизмов формирования постиндустриального общества и ошеломляющее невнимание к человеческому фактору были главной причиной всех наших неудач. Замечу, что в системе национальных приоритетов таких стран, как США, Англия, Япония, Австралия и Германия, социальные знания занимают не просто достойное, а ведущее место. Это видно из структуры подготовки профессионалов высшего уровня. В университетах Западной Европы, по данным на 1994 год, готовили: математиков - 3%, физиков - 9%, инженеров - 13%, социальных специалистов - 26% и т. д. Стоит задуматься, почему у нас по-прежнему больше половины всех факультетов выпускают неважнецки подготовленных инженеров, не находящих себе профессионального применения, а социальных специалистов считают образовательным товаром второго сорта. Заметьте, настоящие инженеры, т.е. люди, способные к созданию принципиально новых технологий и наукоемких продуктов, чрезвычайно важны и нужны любому развитому и развивающемуся обществу. Но для этого их научная подготовка должна быть во много раз выше, а главное - они должны уметь творчески проектировать и создавать новое и еще важнее - внедрять это новое быстро, с пониманием экономических и социальных последствий. А этому как раз у нас либо не учат, либо учат плохо. И реальность подтверждает печальную правоту моего вывода.

Кадры и суперкомпьютеры решают все

А теперь о самом главном. Наука в конце XX и начале XXI в. отличается и будет еще больше отличаться от науки середины XX, а тем более XIX в. Важнейшая причина этого - перманентная революция в области информационных технологий и телекоммуникаций. Мы в свое время недооценили значение компьютеров для науки, усмотрев лишь их оборонное значение. В 70-е годы мы прозевали революцию персональных компьютеров (ПК). Сейчас собираемся прозевать суперкомпьютерную (СК)-революцию. Поданным на ноябрь 1999 г., была зарегистрирована 651 СК система. Мощность современных СК приближается к 4 трлн. (4 терафлоп) операций в секунду. В ближайшие годы она может достигнуть нескольких сот терафлоп. У нас в СК-центре РАН и Миннауки установлен один СК мощностью в 1,3 терафлоп. Нужно ли говорить, что это меньше, чем капля в море? Современные информационные технологии и особенно СК позволяют накапливать и обрабатывать немыслимо большие массивы знаний. Используя СК, современные ученые могут получать трехмерные и четырехмерные визуальные изображения сложнейших химических реакций, структур гигантских молекул, работу генов, управляющих живыми организмами, моделировать, причем в режиме реального времени, работу всех финансовых и товарных бирж мира, делать точные прогнозы погоды, осуществлять глобальный экологический мониторинг, сложнейшие измерения, обрабатывать гигантские массивы информации, управлять автоматизированными производствами. Несколько тысяч биологических лабораторий, подсоединенных к СК в одном из калифорнийских университетов, одновременно решают сотни задач, от которых зависят создание новых лекарств, защита растений и животных, клонирование новых организмов, создание трансгенных растений и т.д. СК позволяют “проигрывать” процессы, связанные с термоядерным синтезом, моделировать полет ракет, колоссально удешевляя дорогостоящие научные исследования и пробег от идеи до коммерческого результата. Недавно четыре химика, работающие в одной американской фирме, за несколько месяцев синтезировали с помощью компьютерной технологии девять тысяч молекул различных лекарственных веществ, предназначенных для лечения глаукомы. Стоимость синтеза каждой "штуки" была около 15 долларов. В другой фирме примерно за такое же время 14 химиков, пользуясь более традиционными методами, синтезировали около трех с половиной тысяч молекул, при этом синтез каждой обошелся в сотни раз дороже. На этом примере отлично видно, как современные технологии связывают в одно целое науку, компьютеры и экономику. Там, где такой органической связи нет, наука обречена на вымирание.

СК-революция радикально модернизирует высшее образование, открывая доступ к новейшим знаниям и информации сотням тысяч студентов, выводя их на передний край науки. Получить современное образование, особенно при подготовке ученых, инженеров-исследователей, высших менеджеров и т. д., без использования СК-систем уже невозможно. Тот, кто лишен этих возможностей, может получить высшее профессиональное образование на уровне середины XX века, но никак не на уровне XXI. А между тем высшее профессиональное образование - важнейший ресурс современной науки и технологии, инновационного менеджмента и эффективного государственного управления. Поэтому наиболее развитые страны тратят на образование даже больше средств, чем на развитие НИР. Однако эти колоссальные затраты выгодны обществу и с лихвой окупаются. Если построить диаграммы доли ВВП на душу населения и количества лиц с высшим образованием на 100 занятых, то графически они окажутся удивительно похожими. Так, в самых богатых странах мира, например в США, Канаде, Японии и так далее, специалистов высшей квалификации больше, чем в остальных странах. Картинка выглядит так: на 100 человек в возрасте от 25 до 64 лет специалистов с высшим образованием в США - 35, Канаде - 30, Швейцарии - 28 (самый высокий уровень жизни в Европе), в Японии и Финляндии - 21, в Германии - 17, в Англии - 15, во Франции - 14. Для того чтобы общество прочно перешло в режим устойчивого развития и обеспечило высокий уровень материального, духовно-культурного и психологического комфорта, по имеющимся расчетам, число лиц с высшим профессиональным образованием должно составлять половину всех трудозанятых. Именно они будут инициировать инновации, создавать новые рабочие места, принимать рациональные решения, развивать культуру, науку и технологию. По числу студентов и лиц с высшим образованием на 100 занятых Россия занимает неплохое место (в 1999 г. - 19 на 100), но по качеству профессиональной подготовки мы все еще находимся на уровне конца 80-х гг. XX в., а не в начале XXI, и главная причина этого - нехватка ПК, слабое развитие Интернет и неподключенность к СК системам. Поэтому, модернизируя девиз 30-х гг., я бы сказал: “Кадры и суперкомпьютеры решают все”.

Хочешь изменений - изменись сам

Теперь я подведу некоторые итоги. Для того чтобы вывести Россию из ее нынешнего состояния, финансовой и общеэкономической стабилизации совершенно недостаточно. Опыт большинства развитых странах и малых постиндустриальных обществ (Нидерланды, Швейцария, Финляндия, Швеция и т.д.) показывает, что наука, образование и технологии, особенно информационные, все больше становятся главным системоформирующим фактором постиндустриальных обществ, обществ, основанных на знаниях. Знания всегда играли важную роль в развитии человечества, но сейчас, в эпоху, когда мы стоим перед сложнейшими экологическими, демографическими, технологическими, социально-экономическими, урбанистическими, политическими и цивилизационными проблемами, роль знаний, в первую очередь научных, колоссально возрастает. Образно говоря, если тысячу лет назад на сто единиц материального производства или политического действия требовалась одна единица знания, то сейчас соотношение изменилось прямо противоположным образом, в пропорции 1:1000.

В качестве комментария.

Если мы собираемся стать благоустроенным и благополучным обществом, удобным для проживания человека, то нам нужно радикально менять наши взгляды на соотношение науки, образования, технологии, экономики и политики. Эти изменения можно резюмировать следующим образом.

1. Наше государство должно точно сформулировать основную стратегическую цель, приемлемую для общества в целом. Этой целью должно быть создание общества комфорта, общества равных возможностей, общества, основанного на знаниях и высших технологиях, способных обеспечить самоподдерживающееся развитие и дать каждому человеку шанс на самореализацию.

2. Следует четко понять, что решающим механизмом я достижения этой цели является беспрецедентное по масштабам и скорости развитие науки, образования и технологии, требующее безотлагательного перехода к форсированному созданию нового научно-интеллектуального потенциала и реализации его результата в сфере услуг и производства, культуры и быта.

3. Для этого необходимо понять, что экономические, финансовые и социальные проблемы общества должны быть подчинены задачам научно-технологического развития, выращиванию новых интеллектуальных кадров на основе современного образования, использующего новейшие информационно-образовательные технологии. Все финансовые, организационные, управленческие и кадровые ресурсы должны работать на решение этой задачи: она - стержень будущего экономического роста и благосостояния, она - инструмент решения социальных и культурных задач.

4. До сих пор в структуре исполнительной власти ключевые позиции занимали Министерство экономики и Министерство финансов. Остальные ведомства и организации танцевали под их дудку. Если мы не даем клятвы следовать экономическим теориям, выращенным в совершенно Другой ситуации, в других странах, для решения других проблем, то нам следует сделать ключевыми структурами исполнительной власти Министерство науки и Министерство образования и, не лишая функциональной самостоятельности другие ведомства, нацелить всю финансовую и экономическую деятельность на решение главной задачи - модернизацию всех видов социально значимой деятельности, прежде всего реального сектора - производства и услуг, на основе достижений науки и информационных технологий.

5. Нам следует сконцентрировать максимум усилий на развитии информационных технологий и войти в пул суперкомпьютерных держав. Здесь ключ к будущему подъему общества, здесь выход из коллапса, из неустойчивости, из социальных конфликтов, из беспросветной серости и скуки, здесь ~ будущее нашей молодежи, однако здесь же и главная угроза. В ближайшее время мы можем потерять то немногое, что у нас еще соответствует международным требованиям, - корпус наших программистов. Месяц назад Германия приняла решение о снятии всяких ограничений на ускоренный въезд в страну программистов. Всего их требуется свыше трехсот тысяч, в США - свыше 400 тыс., в Канаде - свыше 100 тыс. Канцлер Шредер сказал на открытии международной компьютерной выставки, что Германия готова ежегодно принимать 30 тыс. программистов, и хлынут они туда в основном из России, у нас останутся лишь паралитики и старики.

6. Для того чтобы избежать окончательного разрушения оставшегося научного и программистского потенциала, нужно радикально изменить отношение к ученым, программистам и профессионалам высшей квалификации. Надо изыскать любые ресурсы, надо проявить гигантскую изобретательность и решительность и увеличить заработную плату ученым, программистам и инженерам-исследователям не в 2, не в 3, а по меньшей мере в 15-20 раз. Но этого мало. Нужно столь же радикально изменить отношение общества к науке и образованию, изменить статус ученых и вузовских профессоров. По опросу, произведенному Центром ИСТИНА в двух престижных университетах Москвы, из 169 опрошенных третьекурсников лишь один собирался делать научную карьеру. К пятому курсу, возможно, и он изменит решение. На вопросы, заданные в женской студенческой аудитории:“хотели бы вы выйти замуж за бизнесмена?”, “да” ответили 74%, “за крупного государственного деятеля?” -18%, на вопрос же “за аспиранта или ученого?” ответом был смех. Надо менять имидж ученых и науки, и притом не словами, а законодательными актами, льготами и привилегиями организациям, модернизирующим свою деятельность на базе достижений современной, в первую очередь отечественной, науки и технологии. Возможно, что скептику мои выводы покажутся нереальными или банальными. Но от этого они не становятся менее истинными. Другого будущего у России нет.

www.istina.inion.ru